|
В российский прокат выходит фильм «Барбара» - одна из лучших немецких картин за последние годы, удостоенная «Серебряного медведя» на Берлинском кинофестивале. О фильме подробнее - обозреватель «Вестей ФМ» Антон Долин.
Немецкое кино на наших экранах - гость редкий, если речь не о фестивалях и спецпоказах, а нормальном прокате. Тем приятней, что добралась до нас в самом деле одна из самых неординарных картин, снятых в Германии за последние годы, - «Барбара». Ее сценарист и режиссер Кристиан Петцольд относится к так называемой Берлинской школе - независимому объединению нескольких современных авторов, которые, вероятно, уступают по влиятельности своим предшественникам из 1970-х - Фасбиндеру, Херцогу, Вендерсу или Шлёндорфу, но, по меньшей мере, осмысляют актуальную реальность.
Петцольд - ярчайший представитель этой школы, «Барбара» - вероятно, лучший его фильм, а сыгравшая там центральную роль Нина Хосс - знаменитейшая из нынешних немецких актрис, сыгравшая самые яркие роли именно у Петцольда. И любопытнее всего то, что «Барбара», ставшая лидером симпатий зрителей и критиков на последнем Берлинале, а потом награжденная жюри под руководством Майка Ли престижным «Серебряным медведем» за режиссуру, - кино актуальное, но в то же время историческое, как и другая нашумевшая в последние годы немецкая лента - «Жизнь других».
Действие разворачивается в ГДР1980-х. Героиня - врач из столицы - ссылается властями в глухую провинцию после неудачной попытки сбежать к возлюбленному на Запад. Тот, впрочем, находит Барбару и на новом месте, по-прежнему полный решимости организовать побег. В крошечном городке, где все знают всех и все за всеми следят, Барбара оказывается в параноидальной атмосфере, напоминающей о прозе Кафки: она - вечная обвиняемая, ничуть не уверенная в своей невиновности, подобно герою «Процесса», а тот свободный и предположительно счастливый мир, куда она мечтает ускользнуть, так же недостижим, как «Замок» из одноименного романа.
Холодный, как сталь, фильм грешит массой сюжетных несостыковок и вряд ли может вызвать непосредственное зрительское сопереживание, однако сюрреалистическое чувство одиночества, сыгранное в тончайших нюансах прекрасной актрисой, моментально приближает это историческое кино к сегодняшнему моменту. Не в злодеяниях Штази суть, даже не в тоталитарной системе, а в том, как сохранить свое «я», как отвечать за слова и поступки в трудной ситуации, отрешившись от навязанных социумом правил игры, то бишь о внутренней свободе, которую порой можно пробудить в себе лишь в состоянии внешней угнетенности.
| |