|
Количество подделок на российском арт-рынке кидает тень на репутации крупнейших музеев. Государственный русский музей оказался замешан в скандале с продажей поддельной картины известного художника Бориса Григорьева.
Питерский коллекционер Андрей Васильев, купивший фальшивое полотно через цепочку посредников, заявил, что копия была сделана в запаснике музея, где хранится оригинал. Несмотря на аргументированное опровержение, незамедлительно поступившее от руководства Русского музея, в Министерстве культуры собираются провести проверку его фондов. Как, несмотря на современные методы экспертизы, фальшивки попадают не только в частные коллекции, но и в музейные собрания, выясняла корреспондент «Вестей ФМ» Анна Щербинина.
Российская школа экспертизы предметов искусства традиционно считается одной из лучших в мире. При этом количество подделок на отечественном арт-рынке, по разным оценкам, составляет от 10 до 85%. По мнению многих, проблема в ангажированности экспертов, ведь институт независимой экспертизы в России практически отсутствует. Зато эксперты, работающие в крупных государственных музеях, куда чаще всего и обращаются коллекционеры, не несут никакой юридической ответственности за правильность своего вердикта. И вот парадокс - часто на одно и то же полотно один и тот же эксперт может сделать как положительное, так и отрицательное заключение, рассказывает коллекционер Игорь Возяков. В его собственном собрании недавно обнаружилось 9 подделок, причем повторную экспертизу проводили те же люди, которые когда-то подписали документы, подтверждавшие их подлинность.
«Уже в 90-х было интуитивное ощущение, что экспертиза, как и живопись, стоит на большом потоке. Эксперты - тоже люди, и в 90-х им надо было как-то жить, так что экспертизы в большой степени носили коммерческий характер», - уверяет Возяков.
Некоторые арт-дилеры даже приводят расценки на фальшивые экспертизы - от 1 до 10% от стоимости, за которую будет продана картина. Поэтому специалисты советуют делать не одну, а несколько экспертиз, хотя цена одной качественной проверки может превышать стоимость самого произведения. Но даже если отмести человеческий фактор, остается еще масса уловок, которыми пользуется черный арт-рынок, чтобы обмануть покупателя, рассказывает специалист Школы коллекционеров Кирилл Алексеев.
«Технология подделок тоже не стоит на месте. Изобретают антиэкранирующие лаки: вы начинаете светить ультрафиолетом, а он говорит, что всё родное, а потом берется пигментный анализ и выясняется, что в красках есть какой-то пигмент, который придумали на 300 лет позже», - поясняет Алексеев.
Получается, что гарантировать 100-процентную подлинность произведений искусства практически невозможно. Неудивительно, что даже известнейший аукционный дом Sotheby's дает гарантию на атрибуцию всего 2 года. То есть коллекционер может выложить миллионы за полотно Тициана, которое после открытия новых методик экспертизы будет приписано совсем другому автору. Таких примеров история знает множество - в1965 году выяснилось, что портрет графа Веллингтона из Национальной галереи Лондона принадлежит вовсе не Гойе, а в музее Метрополитен из 66 предметов утвари, привезенных с раскопок из Турции и датированных XIII веком, только 18 оказались древними. Однако если в музеях достаточно часто проводятся проверки фондов, то частные коллекционеры могут долгие годы оставаться в неведении, что приобрели подделку, рассказывает куратор Надежда Губина.
«Часть коллекционеров знает, что в их собраниях большое количество подделок, а многие не знают и наивно полагают, что за большие деньги купили хорошие дорогие вещи с интересной историей», - комментирует Губина.
Помимо того, что повторная экспертиза стоит немалых денег, под угрозой репутация коллекционера, поэтому, даже усомнившись в том или ином произведении, многие собиратели предпочитают оставить это в тайне. Те же, кто готов отстаивать свои права, нередко оказываются в крайне неприятной ситуации. История вокруг копии полотна Бориса Григорьева, которую известный коллекционер Андрей Васильев приобрел через посредничество бывшей сотрудницы Русского музея, - яркий тому пример. Музей, который к подделке не имеет никакого отношения, ждет проверка Минкультуры, а коллекционера - длительное судебное разбирательство в надежде вернуть деньги, потраченные на фальшивый шедевр.
| |