|
В прокат выходит картина «Холостячки» дебютантки Лесли Хедленд с Кирстен Данст в роли подружки невесты - свадебная комедия, в которой весело далеко не всем ее персонажам.
В школьные годы Регэн (Кирстен Данст), Джена (Лиззи Каплан), Кэти (Айла Фишер) и Беки (Ребел Уилсон) были чем-то вроде банды: три оторвы и толстушка, которую подруги и вся школа за спиной звали «хрюшей». Т
еперь некогда популярным девицам по тридцать лет и, кажется, более-менее в норме только Регэн. Во всяком случае, про нее ничего не известно, кроме того, что она стервозна и резка.
Джена же имеет обыкновение просыпаться неизвестно где и не расстается с изрядным запасом кокаина. Кэти и вовсе работает продавщицей и, по собственному признанию, не понимает большую часть из того, что говорят люди.
И все они одиноки.
Тем более шокирующим должно стать известие о том, что Беки собралась замуж, а Регэн предстоит организовать ее свадьбу. Бывшая королева школьного двора по-честному проглатывает досаду и готовит образцовую вечеринку, но некстати помянутое прозвище становится досрочным финалом девичника мечты, а попытка устроить фотосессию в платье невесты оборачивается катастрофой и началом бессонной ночи.
Актер и сценарист Уилл Фаррелл и его соавтор и режиссер Адам Маккей («Телеведущий: Легенда о Роне Бургунди», «Ночи Талладеги: Баллада о Рики Бобби», «Сводные братья», «Копы в глубоком запасе») пошли по стопам своего наставника Джада Апатоу и спродюсировали режиссерской дебют молодой сценаристки Лесли Хедлэнд. Под их патронажем девушка написала и сняла комедию о проблемах тридцатилетних женщин, в которой того же Апатоу (то есть легкомысленных по форме рассуждений о серьезном - в основном, о кризисе среднего возраста) предполагалось больше, чем самих Фаррелла и Маккея (то есть демонстративного идиотизма).
В принципе, так и получилось. Тридцатилетние холостячки пререкаются, поминутно вставляют «fuck» в свою речь и довольно быстро убираются в хлам в знак протеста против скуки.
Скука же в первые двадцать минут царит невыносимая.
Джена читает случайному попутчику в самолете лекцию об оральном сексе. Кэти уговаривает ее как можно быстрее поднять настроение порошком из баночки. Регэн закатывает глаза. Когда, наконец, девичник пущен под откос, и гости расходятся после неловкой сцены, задается закономерный вопрос:
«Как называется девичник без невесты?». «Пятница», - отвечает Джена.
Но даже пятница уже не в радость. Одна девица так опечалена собственной глупостью, что грозится покончить с собой. Другая тратит все силы на то, чтобы выместить давнюю обиду на бывшем бойфренде - тот, как она полагает, испортил ей всю жизнь. Третья старается не думать о том, почему она такая классная, а замуж при этом выходит не она. Чтобы у каждой был шанс на лучшее, в холле гостинице троица встречает друзей жениха: нескладного хорошего парня, того самого бывшего бойфренда и самовлюбленного придурка.
Несложно догадаться, к чему все вырулит в финале, и совсем не о чем было бы говорить,
если бы не регулярно возникающее на лице Кирстен Данст выражение отчаянной тоски - ровно как в первой части «Меланхолии» Ларса фон Триера, где она сама играла невесту.
В «Холостячках» ее героиня дважды заводит монолог про то, что жизнь, в принципе, не сахар, но окончательно все ломается в двенадцать лет, когда начинаешь ненавидеть себя.
В первый раз объяснить, в чем же дело, не дает подруга с радостно пренеприятным известием. Во второй она сама обрывает речь, сообщив собеседнику, что ему не понять - он не был двенадцатилетней девочкой. Это хороший момент. Остальное уже даже не вторично, а обретается где-то в третьем ряду отражений апатовской вселенной сорокалетних девственников и подружек невесты.
Автор: Владимир Лященко
| |