|
В парижском Гран-Пале с 14 по 23 сентября в 26-й раз пройдет Биеннале антикваров (Biennale des antiquaires) - чрезвычайно пышное и одновременно консервативное мероприятие.
Галеристы и ювелирные дома начинают готовиться к мероприятию загодя и представляют лучшее из того, что у них есть. Произведения искусства общей стоимостью в сотни миллионов евро выставляют в декорациях от Карла Лагерфельда, а угощают гостей повара с мишленовскими звездами. Организация такого мероприятия обходится недешево, но президент Национального синдиката антикваров (Syndicat National des Antiquaires, SNA) Кристиан Дейдье объяснил РИА Новости, почему оно того стоит. Беседовала Светлана Янкина.
- Биеннале проходит уже более полувека, а для чего был создан синдикат, который все это организует?
- Синдикат создавали, чтобы объединить антикваров для проведения салона, а салон был нужен, чтобы привлечь внимание. То есть у всего этого изначально была лишь коммерческая сторона. Но уже 12 лет я использую эту площадку, чтобы исправить пробелы во французском законодательстве, которое ставит иностранных антикваров в привилегированное положение по отношению к французским. Чтобы устранить этот перекос, необходимо упростить процесс приобретения и вывоза произведений искусства.
- Что именно вы для этого делаете?
- Для движения произведения искусства по Европе нужен паспорт, а если оно вывозится за ее пределы, то и лицензия - ее нужно ждать две недели. Что касается паспорта, то его оформления приходится ждать по три месяца. Это нужно для того, чтобы музеи могли либо купить произведение искусства, либо признать его национальным достоянием и запретить вывоз за пределы Франции на установленных по закону условиях. При этом в каждой категории был установлен свой ценовой порог, от которого объект мог быть признан национальным достоянием: для археологических предметов эта планка начиналась с 1000 евро, для картин - со 100 тысяч евро. Мне же удалось добиться того, чтобы этот порог повысили, и в скором времени, после вступления в силу новых законов, например, живопись стоимостью до 300 тысяч евро не будет рассматриваться как возможный объект национального достояния. Это облегчит движение на рынке небольших предметов, а нам облегчит работу и поможет избежать ситуации, когда мы вынуждены стоять на месте из-за бесконечной бумажной волокиты.
- Какие меры предпринимаются во Франции, чтобы не допустить появления на рынке краденых вещей?
- Законодательство обязывает каждого антиквара завести так называемую полицейскую книгу. Ее выдают в полиции, на каждой странице стоит номер и печать, и мы должны вписывать в нее название предмета, дату покупки, имя продавца, его адрес, данные из его удостоверения личности. Также мы каждый раз должны указывать того, кому мы продали предмет. Я все 12 лет работы в синдикате добиваюсь того, чтобы мы сохраняли чистоту репутации, вели себя осмотрительно и были защищены, потому что мы можем по случайности приобрести краденый предмет, не подозревая об этом. И в таком случае нам нужно доказывать нашу непричастность. Сейчас наша работа с полицией выстраивается таким образом, что раз в три месяца проводятся информационные собрания, полицейские общаются с антикварами и обсуждают возникшие проблемы. При этом у нас есть доступ к полицейской картотеке краденых вещей, и, если появляются хоть малейшие подозрения, мы обязаны выходить на связь с полицией. По французским законам, я обязан об этом сообщить, иначе сам автоматически становлюсь скупщиком краденого и могу оказаться в тюрьме.
- Такая практика принята только во Франции или где-то еще?
- Полицейская книга существует только во Франции. Министерство юстиции назначило меня одним из 11 «надзирателей» французского рынка искусства, и мы пытаемся добиться того, чтобы все члены синдиката (их порядка 400, треть - французы) соблюдали закон. Хотя, конечно, везде есть свои «паршивые овцы». Но мы стараемся сделать так, чтобы их не было.
- Уже были инциденты?
- У нас был всего один случай с краденым предметом, причем вины антиквара в том случае не было. Речь шла о раме картины. Картина была украдена, но воры решили продать раму отдельно. Опознать раму, к сожалению, было невозможно, в связи с чем антиквара сразу же оправдали.
- Распространяются ли такие строгие правила и на потенциальных покупателей?
- В целом, да. Мы должны соблюдать меры предосторожности в отношении тех, кому мы продаем, и соблюдать определенные правила, поскольку есть разные проблемы, в том числе связанные с отмыванием денег. На биеннале у нас работает бригада по борьбе с бандитизмом и кражей произведений искусства. Мы применяем самые современные технологии для проверки всех данных по базам, но большего я рассказать не могу.
- Сейчас не самое стабильное в финансовом отношении время, как бы вы оценили коммерческий потенциал биеннале?
- Моя роль как президента биеннале заключается в ее организации. Мы все в первую очередь - продавцы, наша цель - зарабатывать деньги, а не терять их. И если сейчас она проводится уже 26-й раз, это доказывает, что все было не зря. Например, в этом году я получил 350 заявок на участие в биеннале, при том, что у меня всего 130 мест. У нас стенд в среднем стоит 300 тысяч евро против 100 тысяч евро в Маастрихте (ярмарка TEFAF - прим. РИА Новости), а отдельные стенды доходят до миллиона евро. С учетом того, во сколько обходится участие в ярмарке, антиквар на нее не поедет в случае, если это не приносит прибыли.
- Какие-то принципиальные нововведения будут в этом году?
- Увеличено число участников - с 86 в прошлом году до 150. Это связано с тем, что наконец-то после 70 лет реставрации открывается Зал Славы и таким образом экспозиционные площади, и так значительные, увеличиваются. Там будут стенды тех, кто хотел бы участвовать в биеннале, но пока не может позволить себе покупать слишком дорогие места.
| |