|
Сегодня в традиционных субботних «Дневниках» Евгения Ловчева - история о том, как Игорь Нетто едва не совершил его трансфер в один из греческих клубов, что Эдуард Стрельцов посчитал лучшим подарком от болельщиков и о самокритике Федора Черенкова.
В «Спартак» я пришел в тот момент, когда Игорь Саныч Нетто завершил карьеру. Но была традиция - в Тарасовку на лето приезжали детские команды клуба, тренерами которых были великие в прошлом футболисты: Ильин, Нетто, Огоньков, Паршин... Частенько великие выходили на тренировку поработать вместе с командой. Скажем, я постоянно тренировался в паре с Анатолием Масленкиным.
А тренер нашей команды Никита Павлович Симонян постоянно нам, молодым, рассказывал о ветеранах. Наиболее популярны были истории о Нетто. Он всегда был лидером команды, ее капитаном, чуть ли не тренером.
Начинается восстановительная тренировка «Спартака». Старший тренер Гуляев, по привычке гнусавя, рассказывает о том, чем сейчас будет заниматься команда:
- Три минуты пробежка, потом - растяжка, потом - удары по воротам... Понятно? Начали!
В этот момент из группы футболистов выходит Нетто:
- Этой х... заниматься не будем. Слушайте меня. 30 минут квадрат пять на пять, потом сразу удары по воротам. Понятно?
Сразу начали играть в квадрат.
Идет разбор игры с «Шахтером», «Спартак» победил со счетом 5:1.
Гуляев делает замечание Нетто:
- Игорь, ты должен больше подключаться в атаку, угрожать воротам.
- Зачем, можете объяснить? Нападающие забили пять голов! Я организовал им атаки, создал моменты для гола.
- Ты должен больше подключаться в атаку, - гнет свое Гуляев.
Нетто еще больше злится, встает и говорит:
- Я еще раз убедился, что вы в футболе совершенно ничего не понимаете.
Встает Николай Петрович Старостин, который присутствует на разборе:
- Игорь, это же главный тренер. Так нельзя.
- А вы молчите, вы вообще пешка в футболе, - досталось и Старостину.
Спустя некоторое время Нетто стал работать вторым тренером у человека, ничего не понимающего в футболе в клубе, которым руководил «пешка»...
Игорь Саныч любил придумывать прозвища по поводу и без. Игрокам, тренерам, даже командам.
Едет «Спартак» где-то по сельской местности. Команда мирно дремлет. Вдруг Нетто оживляется и начинает, будто экскурсовод, говорить:
- Посмотрите направо. Там дружным строем, прижавшись друг к другу, бегут спартаковцы.
Команда оживляется, а по правому борту бежит... стадо баранов. Нетто называл спартаковцев баранчиками. Никому и ничего при этом не объясняя. Считал, что смешно.
В 77-м Нетто уехал в Грецию, в «Панионис» из Афин, работать старшим тренером. И в том же году сборная приехала в Грецию, только в Салоники, играть отборочный матч ЧМ-1978.
И прямо там, в аэропорту Афин, на пересадке, Нетто и президент его клуба стали уговаривать меня перейти в «Панионис». Честно говоря, это было что-то новое, я много лет отыграл в «Спартаке», да и с Бесковым отношения не складывались.
И я сказал:
- Если «Спартак» будет не против, я с удовольствием перееду.
«Спартак» был против, и я остался. А вскоре ушел от Бескова.
Отличительная черта футбольных чиновников нашей страны - реформаторский зуд. В 70-х придумали, что если матч завершается ничьей, то для определения победителя бьются пенальти.
Играем мы как-то в Киеве, ведем 1:0, и на 89-й минуте происходит ключевой эпизод. Наш вратарь Сашка Прохоров выбрасывает мне мяч, и я с места левого защитника под прессингом киевлян левой ногой тупо выбиваю его на чужую половину поля. Он попадает к вратарю соперника Рудакову, который отдает защитнику Решко, тот бьет в нашу штрафную, мяч выбивается, но Веремеев, оказавшись первым на подборе, наносит могучий удар и сравнивает счет - 1:1. Не случайно подробно описываю эпизод - важно показать, что после моего выноса мяча касались еще несколько футболистов.
По пенальти мы проигрываем. Идем в раздевалку, и на меня набрасывается Нетто, работавший в ту пору вторым тренером команды:
- Женька, ты что творишь?
- А что не так-то, Игорь Саныч?
- А то не так! Надо было с большого пальца правой ноги ударить так, чтобы мячик ушел у чужого углового флага! Пока бы его выбросили, пока бы доставили вратарю, тот выбил... Время бы и кончилось!
Наука!
Приезжаем на выезд в составе ветеранской команды. Размещаемся в номерах, идем в столовую.
Ветеранской делегацией руководил полковник Поляков, который знал привычки всех футболистов.
- Так, что тут у вас есть покушать... Давайте 15 котлет для всех и один шницель - для Нетто.
- У нас не осталось 15 котлет, есть только 15 шницелей, - отвечали ему.
- Тогда 15 шницелей и одну котлету - для Нетто.
- А Нетто - это кто? - спрашивали у Полякова женщины-повара.
- Это тот, кто никогда не ест то же, что и остальные...
Нетто был сложным человеком и никогда никого не хвалил. Он все время ворчал в бытность игроком, не переменился в тренерские годы и ничуть не подобрел, уже играя в ветеранской команде. Вспоминаю разборы - они были не слишком приятны даже для футболистов, проведших великолепный матч, а команда победила.
Нетто все время повторял одну и ту же фразу:
- Это не «Спартак» хорошо играл, а соперник плохо.
В прошлых «Дневниках» я писал, как Лев Иванович Яшин за двое суток до смерти получил Звезду Героя Социалистического Труда - первым среди спортсменов.
В «Спартаке» вскоре забеспокоились - как же так, динамовец получил, а из нашего общества никого не наградили. Явным фаворитом среди спартачей был, конечно, Николай Петрович Старостин. Стали собирать письма за то, чтобы его наградить. Надо было собрать подписи, потом написать письмо тогдашнему президенту страны Горбачеву.
Ветераны обычно собирались на стадионе «Алмаз». Там и бросили клич - надо подписать письмо.
Все подписали. Против - только Нетто. Это как с котлетами и шницелем. Еле уговорили подписать... И вскоре Старостин получил Звезду Героя.
Однажды команда ветеранов приехала в Грузию на юбилей Михаила Месхи, легендарного форварда тбилисского «Динамо». Турнир получился очень запоминающимся, не менее запоминающимся стал и подарок Месхи - автомашина «Волга», которую Михаилу выкатили прямо во Дворце спорта - сел да поехал.
Приближалось 60-летие Игоря Саныча, и поскольку я руководил командой ветеранов СССР, то загорелся организацией юбилея. Помнил про ту, грузинскую, машину.
С кем ветеранской сборной СССР играть товарищеский матч? Звоню Саше Бубнову в Париж , прошу помощи - не может ли он посодействовать, чтобы «Ред Стар», команда, в которой он играл, приехала в Москву в январе - юбилей Нетто ведь в начале января!
Бубнов вскоре перезвонил - президент этого «Ред Стара» имел бизнес в России и находился в командировке в Ярославле. Мы встретились, и он пообещал привезти в Москву ветеранов сборной Франции. Я написал письмо на АЗЛК с просьбой помочь с подарком, и там, за что большое спасибо заводу, выделили «Москвич», который Игорю Санычу мы и вручили прямо во Дворце культуры «ЗИЛа».
Кстати, это же было время бесконечных выборов. На сцену во время праздничных мероприятий рвались различные партийные деятели, но горжусь, что уберег гостей от политики. А со сцены выступал только Старостин.
Едем играть в Магнитогорск. Летим ночным рейсом. Поспали, в три часа дня игра.
Подъезжаем к стадиону, выходим, стоит толпа народу.
И толпа видит полысевшего Ольшанского и шепчет ему вслед:
- Стрелец, Стрелец приехал...
Я не выдерживаю, оборачиваюсь:
- Ребят, да это не Стрельцов. Это Ольшанский Сережа...
- А где Стрельцов?
- Не приехал. Не смог.
| |