|
Прошедший саммит НАТО в Лиссабоне по оценкам всех сторон стал «переломным моментом» в отношениях организации с Россией. НАТО впервые отказалась от понятия «российской угрозы». Президент РФ Дмитрий Медведев на пресс-конференции по итогам саммита рассказал о дальнейшем расширении сотрудничества с альянсом.
ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, многие, как аналитики, так и лидеры стран НАТО, уже назвали этот саммит историческим и поворотным в отношениях России и НАТО. Согласны ли Вы с такой оценкой? Означает ли это, что Вам удалось донести позицию России до членов альянса, и как эти позиции были восприняты?
Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, сегодня мои коллеги, в общем, не скупились на определения. Наверное, это неплохо. Я и сам использовал термин «исторический», имея в виду то, что мы проделали большой путь от неких иллюзий, которые, может быть, были в 90-е годы, к продуктивному сотрудничеству в начале нынешнего десятилетия.
Потом был период очень серьёзных разночтений и охлаждений. Сейчас мы находимся в периоде укрепления сотрудничества. Поэтому в целом я бы согласился с тем, что это очень важный этап выстраивания продуктивных, полнокровных и партнёрских отношений между Россией и НАТО.
И, кстати сказать, даже в той декларации, которая одобрена по итогам, говорится о том, что мы стремимся к развитию стратегического партнёрства. Это не случайное определение, это означает, что в отношениях между нашими странами удалось преодолеть трудности последнего периода.
Что же касается конкретных результатов, они все отражены в документах, тем не менее я кое-что всё-таки скажу. Во-первых, мы констатировали, что действительно период охлаждения и претензий завершился. Мы с оптимизмом смотрим в будущее и стараемся развивать отношения между Россией и НАТО по всем направлениям. Но есть ключевые сферы, которые для нас важны и которые важны для Североатлантического альянса, для государств, входящих в НАТО.
Это сотрудничество по целому ряду направлений: борьба с терроризмом как одной из очень серьёзных, очень сложных угроз, с которыми сталкивается всё человечество (недаром мы одобрили общий список угроз, которые стоят перед нашими странами), наркопреступность, проблемы, связанные с пиратством, распространением оружия массового уничтожения. Всё это - темы, по которым у нас практически нет расхождений.
Я напомню, что даже в самый сложный период, когда после 2008 года, после кавказского кризиса отношения между нашими странами обострились, сотрудничество на контртеррористическом треке оставалось, и это, например, была моя сознательная позиция. Тогда действительно было очень непросто друг друга слушать, но, тем не менее, мы продолжали сотрудничество по этому направлению. Тем более это естественно сейчас. По всем вызовам мы продолжим продуктивное сотрудничество, и здесь мы уже многого достигли.
Ещё одна важная и весьма обсуждаемая сегодня тема - Европейская противоракетная оборона. Здесь очевидно, что всё, казалось бы, новое. Сами европейцы и государства НАТО пока ещё окончательно не представляют, что из этого получится, как это всё будет выглядеть, сколько это будет стоить, наконец. Но в то же время все понимают, что в целом система противоракетной обороны только тогда представляет ценность, когда она является универсальной, а не является только одним из элементов, помогающим тем или иным странам, или распространяющейся только на отдельные театры военных действий. Так вот по этому направлению сегодня была интересная дискуссия, я, может быть, чуть позже скажу об этом, и мы договорились, что мы обязательно продолжим работу.
Мы говорили о сотрудничестве по Афганистану. Это тоже одна из тем, которая для нас является крайне важной - для Российской Федерации, не менее важна она, конечно, для Североатлантического альянса, для государств, которые оказывают содействие безопасности, то есть страны НАТО плюс соответствующие страны, которые помогают этой миссии. Здесь у нас тоже всё обстоит весьма благополучно, потому что даже, опять же, в сложный период мы не прекратили сотрудничество, мы разрешали не военный транзит, мы пошли на военный транзит. И сегодня у нас продолжается дискуссия на эту тему. Мы говорили о развитии различного рода транзитных возможностей, включая возврат грузов через территорию Российской Федерации.
Поэтому если говорить о наборе тем, традиционных для российско-натовских отношений, то здесь всё выглядит весьма неплохо. Это не значит, что у нас не осталось расхождений. Расхождения остаются. Но одно из, может быть, самых серьёзных расхождений - это наша оценка событий 2008 года, отношение к тому, что произошло в августе 2008 года, и отношение к известным геополитическим изменениям, которые произошли в тот период, в частности, к возникновению двух новых государств - Южной Осетии и Абхазии.
Но мы констатировали, что эта тема не должна превращаться в камень преткновения. Мы будем вести дискуссию по этому вопросу. Мы хотели бы, чтобы эти дискуссии проходили продуктивно, именно таким образом можно обеспечить мир на Кавказе, да и в Европе в целом. И мы готовы к тому, чтобы эти дискуссии проходили. При том, что мы остаемся при своих позициях, а страны НАТО остаются при своих позициях.
Есть и другие вопросы, по которым мы расходимся, но если говорить откровенно, во-первых, их не так много, и, во-вторых, мы договорились, что эти вопросы не должны разрывать наши отношения. Наоборот, мы должны работать над поиском выходов из этих сложных ситуаций, мы должны работать над тем, чтобы слышать аргументы друг друга. Если всё это суммировать, то я могу сказать, что состоявшийся Совет Россия-НАТО является очень важным шагом в укреплении наших отношений и является действительно историческим событием, потому что всякого рода новые идеи и новые договорённости - это всегда часть мировой истории.
ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, Вы только что говорили на тему системы противоракетной обороны и говорили, что дискуссия будет продолжена. При этом известно (Вы не раз уже заявляли), что Россия теоретически готова, есть такая возможность участия в системе европейской ПРО, но только на равноправной основе. И Вашего выступления здесь, Ваших предложений на саммите лидеры альянса, скажем так, более чем ждали. Что Вы им сказали? Что Вы им предложили? Всё-таки, какая позиция Российской Федерации на этот момент, и как на эти предложения отреагировали Ваши коллеги?
Д.МЕДВЕДЕВ: Это действительно очень важный вопрос, он был в центре внимания, и я посвятил часть своего выступления, довольно значительную, идее европейской противоракетной обороны.
Так получилось, что последнее десятилетие мир развивался на основе концепции ядерного сдерживания. Я сейчас не обсуждаю, было это хорошо, или плохо, потому что оценки всегда будут разные. С одной стороны, никому не нравится ядерное оружие, с другой стороны, ядерное оружие помогло сохранить мир в Европе на протяжении десятилетий. Но появление средств противоракетной обороны способно изменить существующий баланс, а это явно не на пользу Европе и миру в целом. Поэтому, вы помните, мы очень щепетильно относились к идеям, связанным с противоракетной обороной.
И когда-то администрация Соединённых Штатов, прежняя администрация Соединённых Штатов Америки, предложила создать третий позиционный район. Вы помните, какая была реакция Российской Федерации. Она была крайне жёсткой. Почему? Потому что что бы нам ни говорили, но мы считали и считаем, что эта идея была, прежде всего, направлена против российских интересов и лишь впоследствии или в меньшей степени - в отношении тех государств, которые способны заниматься не контролируемым распространением ядерного оружия или пусками ракет с их территории, по которым не очень понятно, что это вообще за пуски.
| |