|
Кинообозреватель «Труда» считает, что эта картина вполне удачно притворяется комедией
Как раз с такого фильма и начинать рабочий год после затяжных праздников. И название подходящее - «Доброе утро». Это здорово отрезвляет наивных людей, надеявшихся, что с приходом нового года все как-нибудь изменится в лучшую сторону. Нет, не изменится. Придется самим. Получилось же у телепродюсера Бекки, в которую Рейчел Макадамс вложила пару тысяч вольт пионерского задора - его хватает даже для того, чтобы противостоять собственной матери. Та ласково выговаривает Бекки, что уверенность в будущем умилительна в 8 лет и уместна в 18, но в 28 как-то пора уже с этим заканчивать. Но дочь-карьеристка носится колбасой по телевизионным коридорам, встряхивая за шкирку коллег с давно потухшими глазами, и в результате вынуждает бывшего знаменитого политобозревателя (Харрисон Форд) стать ведущим своей программы в паре с местной примой Коллин (Дайан Китон).
Утренняя передача, которую, по словам одного из персонажей, смотрят те, кого забыла перевернуть сиделка, - аналог тихой малотиражной газеты или захудалого провинциального театра. Все идет ни шатко ни валко, но изредка охватывает тоска: теперь до конца дней писать о вышедшем на дорогу лосе, играть зайца в новогодних сказках, снимать репортажи о самой большой тыкве штата. Заглушить эту тоску может только лихорадочная деятельность, и заслуга Роджера Мичелла, десятилетие назад снявшего приличный ромком «Ноттинг Хилл», в том, что ему удалось эти состояния передать.
Конечно же, «Доброе утро» - незначительная комедия о том, как одна девица сделала из глупой программы с низким рейтингом программу не менее глупую, но с рейтингом высоким; главным ее украшением служит сцена, где Харрисон Форд истово жарит в прямом эфире сложносочиненную яичницу. Но сквозь простой сюжет, бодрым галопом несущийся к выводу «если вам достался лимон, сделайте из него лимонад», местами все же пробивается печаль о чем-то большем. Она в сюжете о флюгерах, раз за разом отвергаемом на планерке.
Она во встрече постаревших телеведущих в ночном баре за бутылкой виски. Она в сцене, где Бекки и ее мужчина вот-вот займутся любовью в первый раз, но в самый романтический момент девушка вспомнит о проблемах на работе, оденется и убежит. И, конечно, она во всей истории героя Харрисона Форда, холеного обладателя всех мыслимых и немыслимых телепремий, сперва чувствующего себя в утренней программе как жук в муравейнике, но в результате променявшего свой божий дар на яичницу. Отличную, кстати, яичницу.
| |