|
Польша готовит свое расследование авиакатастрофы под Смоленском, в которой погиб президент страны Лех Качиньский. Варшава продолжает настаивать на вине российских диспетчеров в этой трагедии.
В результате эксперты межгосударственного авиационного комитета вынуждены были обнародовать расшифровку переговоров наземных служб, которая наглядно демонстрирует работу диспетчеров в день катастрофы. Они неоднократно предупреждали экипаж об опасности, однако польское руководство не приемлет официальную версию расследования. Новые данные расшифровки в материале корреспондента «Вестей ФМ» Николая Осипова.
Осипов: Польская реконструкция событий под Смоленском появилась вслед за официальной, сделанной Межгосударственным авиационным комитетом. Выводы экспертов, которые говорят о плохой подготовке экипажа 101 борта, о том, что пилоты не координировали свои действия с диспетчерами, не устроили Варшаву. Там делают свои выводы.
Последние секунды жизни экипажа и пассажиров польского самолета. Комментатор обращает внимание на то, что команда «горизонт» с земли была дана слишком поздно, при этом звук системы «пул-ап» как бы отводится на второй план, хотя это для любого пилота последнее предупреждение об угрозе столкновения с землей. А до этого были и другие сигналы тревожной аппаратуры. Несмотря на то, что не только эксперты МАК, но и польские независимые эксперты указывали на многочисленные ошибки экипажа при посадке, в Варшаве продолжают упорно говорить о негативной роли диспетчеров в этих событиях. В итоге в МАК пошли на беспрецедентные меры, обнародовали расшифровку переговоров наземных служб, о чем докладывал глава технической комиссии Алексей Морозов.
Морозов: В связи с появившимися в СМИ со ссылкой на главу МВД и администрации Польши Ежи Миллера сообщениями об опубликовании польской стороной записи разговоров диспетчеров аэродрома Смоленск-Северный и с целью объективного информаирования мировой общественности с разрешения органов, проводящих предварительное следствие, принято решение опубликовать полностью транскрипцию записей всех переговоров и разговоров, зарегистрированных диспетчерскими магнитофонами
Осипов: Расследование трагедии все больше походит на противопоставление аргументов. Еще недавно в Польше говорили о том, что расшифровки переговоров экипажа недостаточно, надо опубликовать и переговоры диспетчеров. В комментариях явно содержался намек на то, что эти переговоры могут скорректировать выводы, но вторая расшифровка скорее подтвердила прежние данные. Диспетчеры действовали по инструкции. Еще до вылета польского самолета, когда резко ухудшилась погода, в помещении слышна фраза: «Ты же понимаешь, что мы такое не выдаем, запрещение на вылет не выдаем... Он же сам летит».
То есть на земле хотели бы запретить полет 101, но не могли по инструкции. При посадке российского Ил-76 руководитель полета произносит: «8-17 заход будет дополнительно, что-то ухудшилась еще». Слово «дополнительно» звучало и при посадке польского лайнера и означает оно, как уже поясняли специалисты, что решение принимает экипаж. На этот факт указывал Алексей Морозов еще во время обнародования официального отчета.
Морозов: Данная фраза означает, что посадка не разрешена. Надо отметиться, что командир Ил-76 раньше служил в Смоленске и хорошо знал аэродром, тем не менее, при плохих метеоусловиях он принял единственно грамотное решение об уходе на запасной аэродром.
Осипов: О том, что Ил-76 отказался садиться, знали и в кабине пилотов польского самолета. Экипаж спрашивал об этом своих коллег с ЯК-40, который этим же утром успел проскочить облака и сесть. Мы восстанавливали эту беседу в своей реконструкции, сделанной сразу после авиакатастрофы.
КВС 101: Спроси а прилетели уже русские? Пилот Як-40: Ил два раза заходил и, кажется, куда-то улетел. КВС 101: Спасибо.
Едва польский лайнер вошел в зону обслуживания смоленских диспетчеров, они передали данные о плохих метеоусловиях. За несколько минут до связи слышна фраза одного из диспетчеров: «По моим данным, "тушка" вылетает польская, они к нам не запрашиваются, они летят сами, надо им передать, что нас накрыло». Это доказывает, что экипаж не запрашивал погоду, подготовки рейса по сути не было никакой. На земле несколько раз говорят, что «тушке» не стоит сюда лететь. А буквально за десять минут до катастрофы слышна еще одна фраза: «Это решение международного номер один, он там сам». Через несколько минут: «Ты главное дай ему на второй круг и все, а там дальше сам принял решение, пусть сам и решает». Варшава сейчас указывает, что на диспетчеров кто-то давил, Алексей Морозов опровергает. Он уже указывал на что, то этот польский экипаж находился под давлением VIP-пассажиров, но не диспетчеры.
Морозов: Фактов давления на группу руководства полетом не выявлено. Руководитель зоны посадки давал информацию о местонахождении самолета в соответствии с отображением его отметик на экране посадочного радиолокатора. Снижение было разрешено только до высоты 100 метров, разрешения на посадку руководитель полетов не давал.
Осипов: Попутно диспетчеры ругаются на метеослужбу, которая почему-то дает условия видимости 800 метров, тогда как у них едва доходит до 200-300. Но пилоты, как видно на всех расшифровках, завышенные метеоданные не получали, экипажу только что сообщили, что видимость 400, туман, и разрешили сделать пробный заход. Высоту контролировал экипаж, от ста метров самолет должен был уйти вверх, но, как уже известно из отчета, лайнер слишком круто зашел в глиссаду, с превышенной вертикальной скоростью, и проскочил горизонт, за несколько секунд до падения диспетчер успевает крикнуть об опасности.
10:40:55: Горизонт 101, контроль высоты. 10:40:59: Сколько ждать? 10:41:02: Уход на второй круг. 10:41:07: Уход на второй круг. 10:41:09: Где он? 10:41:14: Ну где он?
Далее в диспетчерской понимают, что произошло непоправимое. Вызывают пожарную на полосу, еще пытаются вызвать пилотов на связь, но тщетно. Данные наземных переговоров, по убеждению экспертов, исключают вину диспетчеров. Однако в Польше продолжают продавливать свою версию, подключив к дискуссии не столько авиационных специалистов, сколько политиков. Среди персон, которые высказываются на эту тему, не только правительственные персоны, но и, к примеру, глава Союза демократических левых сил Гжегож Наперальский, оппозиционная партия «Закон и справедливость», где активно апеллируют к США, НАТО, ЕС, требуют отставки польского министра обороны и, как замечают сторонние наблюдатели, превращая расследование во внешнюю и внутреннюю политическую борьбу.
| |