|
Российским правоохранительным органам удалось довольно быстро установить личность преступника, совершившего теракт в аэропорту «Домодедово», и организаторов этого злодеяния.
Это неплохо, но гораздо лучше было бы, если бы Россия смогла значительно улучшить и свою систему безопасности, чтобы трагедия не повторилась. Своим мнением о том, возможно это или нет, с «Росбалтом» поделился бывший старший советник Госдепа США по вопросам борьбы с терроризмом, автор трехтомника «Эволюция американской контртеррористической политики» Майкл Крафт (Michael B. Kraft).
- Какие контртеррористические меры имеются в арсенале у государств, сталкивающихся с внутренней террористической угрозой?
- У противостояния терроризму есть несколько «слоев», и первым из них является разведка. Задачи разведки состоят в том, чтобы заранее определить, кто собирается совершить теракт, и, если это необходимо, поделиться этой информацией с правительствами других стран. Следующим «слоем» в случае с радикальным исламистским терроризмом является работа с местными мусульманскими общинами, которые могут быть «поставщиками» будущих террористов. Здесь нужно понять не только, кто из членов общины может в будущем совершить теракт, но и то, как можно противостоять внутренней радикализации. Многие европейские страны сегодня уделяют этому большое внимание. Ну и завершающим «слоем» являются меры безопасности, которые любому государству сегодня необходимо принимать.
В случае с аэропортом, конечно, задача стоит очень непростая, потому что через него проходит очень большое количество людей. Можно поставить металлодетекторы на всех дверях, но все равно не удастся исключить теракты в непосредственной близости к аэропорту, например, с помощью машин, как это было в Глазго несколько лет назад. Поскольку вариантов терактов внутри или снаружи аэропорта очень много, стопроцентной безопасности не удастся достичь никогда. Можно, например, максимально отделить аэропорт от парковки, но это создает проблемы пассажирам, которые приезжают с тяжелым багажом. Внутри аэропорта в местах массового скопления людей необходимо вести постоянное наблюдение сотрудникам служб безопасности в гражданском и в форме, а также, например, патрулирование с собаками, умеющими распознавать взрывчатку. Это может сдержить потенциальных террористов.
- Означает ли очередной теракт, что в российской контртеррористической системе отсутствуют какие-то из упомянутых вами слоев, или же они работают не так, как нужно?
- Я не знаком со структурой аэропорта «Домодедово» и не знаю, как там расставлены акценты в системе безопасности. Однако должен сказать, что в большинстве аэропортов нет металлодетекторов на входе. Обыскивание всех, кто заходит в аэропорт, требует большого количества времени. Более того, в странах с российским климатом это в принципе сложно делать, ведь людям придется стоять в очереди на улице. И потом все эти меры всегда можно как-то обойти.
Стоит вспомнить случай с самолетом в аэропорту Карачи в 1986 г. Тогда четверо человек, одетых в форму сотрудников службы безопасности аэропорта, подъехали к трапу самолета в фургоне, переделанном под фургон службы безопасности аэропорта. Тогда террористы, действовавшие от имени экстремистской организации Абу Нидаля, хотели угнать самолет на Кипр, однако были задержаны в результате спецоперации. Это, однако, не позволило предотвратить человеческие жертвы среди персонала и пассажиров.
Так что вы понимаете, что системы безопасности аэропортов - это меры очень относительные. Здесь очень сложно предусмотреть все сценарии.
- Поскольку в России теракты происходят достаточно часто, стоит ли задуматься над тем, чтобы применить внутри страны «израильский сценарий», построенный на более агрессивных методах террористической борьбы? Может ли он дать свои результаты в России?
- Если вы бывали в международном аэропорту имени Бен Гуриона, то вы знаете, что там беспрецедентный уровень безопасности. Подготовить такое количество персонала, работающего на таком уровне, - дело очень нелегкое. Это не просто персонал службы безопасности, это люди с дипломами психологов, через которых ежедневно проходит большое количество людей, и они прекрасно справляются с этим потоком.
Я не знаю, как с этим обстоит в России, но в США точно среди сотрудников безопасности нет такого количества психологов. Такую схему будет сложно применить в огромных аэропортах, где требуется большое количество работников. В аэропорту имени Бен Гуриона есть также такая особенность - досмотр проводится, когда ты подъезжаешь на машине к аэропорту. В странах Европы такого нет, однако вполне возможно, что теперь появится. Но здесь вопрос - что делать с теми, кто приезжает на поездах и автобусах?
Не очевидно, что между агрессивными мерами и количеством терактов есть четкая связь. Показушное проявление силы может отпугнуть «любителей». Так, увидев сотрудника службы безопасности в форме и при оружии, неопытный террорист может передумать. Но это только если он неопытный. Если же человек решился на теракт во что бы то ни стало, он его может совершить и на территории, скажем, посольства, обнесенного стеной и с охраной на входе. Считается, что полицейские, прогуливающиеся по улицам, способствуют снижению количества преступлений. Но у нас нет данных, которые подтверждали бы то же самое в отношении терактов.
Беседовала Юлия Нетесова
| |