|
В выходные дни в российский прокат выходит «Черный лебедь» Даррена Аронофски. Рассказывая излюбленную историю о том, как человек доходит до ручки, режиссер в этот раз делает это на примере уникального жанра «балетный триллер». Балерина Нина, сыгранная Натали Портман, как и положено актрисам, красиво сходит с ума, изучая природу страсти.
Нью-йоркский балетный театр открывает сезон новой постановкой «Лебединого озера». Напористый худрук Тома (Венсан Кассель) хочет осовременить старую историю, привнеся в нее побольше страсти. Подающей большие надежды балерине по имени Нина (Натали Портман) выпадает шанс сыграть две партии- черного и белого лебедей. С техникой у нее все в порядке. Главная проблема в том, что Нина, выросшая между молотом и наковальней деспотичной матери (несостоявшейся балерины в прошлом) и не познавшая плотской любви, не может пережить на сцене даже маленькую страстишку.
Худрук старается помочь не только в рамках своих полномочий, но и вне них- зажимает Нину в кабинете и советует познакомиться с мальчиками. На ту беду в студию, хамовато жуя резинку, приходит новая балерина (Мила Кунис), у которой с жизненным опытом, напротив, все в порядке. Поставившая целью выучить даже не партию, а азы сексуальности, Нина чувствует, что голова идет кругом: из-за зеркал смотрят двойники, а реальность становится таким кошмаром, что Черного лебедя впору не играть, а изгонять.
Само совершенство
Даррен Аронофски, хоть и старается не повторяться, снимая фильмы то про математиков, то про торчков, то про рестлеров, по сути же рассказывает одну и ту же историю. Его пятый по счету полный метр- по-прежнему о том, как человек ломается во всех смыслах, уложив себя на алтарь любимого дела. На этот раз в жанре, похоже, первого в истории балетного триллера персонаж доходит до ручки, занимаясь танцами. С Ниной, пытающейся за несколько недель до премьеры наверстать то, чего она была лишена всю жизнь, происходит закономерное перенасыщение. Всем- балетом, алкоголем, амфетаминами, лесбийской любовью.
Героине мерещатся кошмары, глаза наливаются кровью, из-под кожи лезут черные перья. К середине фильма в этой психологической агонии Аронофски берет такую режиссерскую высоту, что начинаешь бояться, сможет ли он приземлиться. В конце концов в ход идут уже какие-то совсем триллеровские клише, сдобренные музыкой Чайковского. Похоже, что Аронофски слегка забывается, во что играет. В противном случае это сознательная игра на понижение просто низводит балет до злачного кабаре.
В этом плане, стоя на краю пропасти с самым перфекционистским лицом на свете, нет разницы, кто ты: девственная балерина или потрепанный рестлер. Во всех случаях совершенство- это нечто за пределами нормы. И надо действительно станцевать на лезвии, чтобы потом, лежа где-то под сценой, шептать себе про взятую планку. Впрочем, эту формулу можно прочитать еще в начале- сыграть две партии сразу равнозначно тому, чтобы добровольно подписаться на раздвоение личности.
Жизнь из искусства
Рассказывая отчасти историю про первый сексуальный опыт, Аронофски, видимо, не удержался от соблазна внести пару фрейдистских мотивов. Забавно, но вся локация фильма до ужасного напоминает структуру сознания. Героиня Портман за весь фильм бывает по большей части только в трех местах. Дома (Супер-Эго), где ее каждый вечер ждет мама, отслеживая каждый шаг. В балетной студии (Эго), в которой происходит реальная жизнь с худруком, заменившем Нине отца. И ночной клуб (Ид)- то место, где берет начало эрос-одиссея юной балерины.
После пятого полного метра Аронофски помимо прочего складывается впечатление, что режиссер на самом деле бегает от своих героев, пробуя найти кого-то похожую на музу. Трудно вспомнить кого-то из сегодняшних режиссеров с мировым именем, кто бы менял сюжеты и темы фильмов, как перчатки. Другое дело, что, наследив в разных историях, Аронофски каждый раз выходит сухим из воды, делая искусство из низкой жизни (тот же «Рестлер») и превращая в кошмарную жизнь искусство (нынешний «Лебедь»).
| |