|
С 1 по 11 сентября 2010 года состоится 67-й Венецианский международный кинофестиваль. В преддверии этого события Интернет-портал «ПрофиСинема» побеседовал с Аленой Шумаковой, отборщиком киносмотра по странам бывшего СССР и Балканского полуострова. Она рассказала о том, как выглядит система отбора фильмов на Венецианский фестиваль, какими критериями руководствуется при отборе картин, а также о ситуации в кинопрокатном рынке Италии и о том, как происходит интеграция итальянского кинематографа в европейский, и многом другом.
Корреспондент:
Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Где Вы работали, прежде чем попали на Венецианский фестиваль и стали его отборщиком.
А.Шумакова:
Меня изредка довольно серьезно спрашивают итальянка я или русская. Что парадоксально, потому что имя и фамилия говорят сами за себя. И тогда мне хочется придумать биографию какой-нибудь беглой итальянки, в стиле Антонио Грамши, удочеренной в России. Но все было наоборот. В ранней молодости я уехала в Италию, закончила там университет и аспирантуру по кино. После работала в Фонде итальянской синематеки в Болонье, которая хранит коллекцию Общества Дружбы Италия - СССР. Перед смертью хранитель и большой поклонник советского кино Гастоне Предиери передал коллекцию в количестве более чем двух тысяч пленок (от мультфильмов до документальных) в синематеку в городе Болонья. Я несколько лет была куратором этой коллекции, что звучит очень красиво. Но, на самом деле, моя работа состояла в том, чтобы проверять, что в каком яуфе лежит, и подписывать. А две тысячи яуфов - это немало.
Коллекция, к сожалению, с правовой точки зрения еще до сих пор не узаконена, поэтому мало используется. Работая в синематеке, я готовила разные ретроспективы советского кино прошлых лет, что дало мне возможность познакомиться с кураторами международных проектов. Вместе с коллегой из Берлина Винченцо Буньо мы подготовили несколько интересных инициатив, касающихся кинематографии Средней Азии. Моими показами тогда заинтересовались многие, в том числе Марко Мюллер. Как он сказал потом, моя работа была связана с «мертвым кино». Хотя я не уверена, что оно «мертвое». В Болонье в тот момент Марко Мюллер открыл свою продюсерскую компанию, а когда ему предложили стать директором Венецианского фестиваля, он, помня ретроспективы в Италии и Швейцарии, на которые я его неоднократно приглашала, выбрал меня в качество отборщика.
Корреспондент:
То есть, у Вас с Марко Мюллером давняя дружба?
А.Шумакова:
Да, мы познакомилась, когда он был директором фестиваля в Локарно, а я делала масштабные ретроспективы советского кино, знакомя Запад с нашим огромным наследием: кино Средней Азии, Грузии. Поскольку он всегда активно продвигал кинематограф «шестой части мира», он часто выступал на наших показах. Он запомнил эти ретроспективы и потом, когда переехал в Болонью, пригласил меня на работу. Так сложился мой переход из архивной киноведческой деятельности в современное кино, которое сейчас занимает гораздо больше времени, чем архивные материалы.
Корреспондент:
Как правильно называется Ваша должность? Отборщик по странам Восточной Европы и России?
А.Шумакова:
Каждый год моя должность варьируется, отчасти и потому что я не знаю венгерского и румынского языка и не достаточно хорошо владею чешским и польским, и поэтому стараюсь не работать с кино этих стран. Мне кажется, что человек, будучи отборщиком фестиваля, должен хорошо знать не только историю и кинематографию, но понимать язык и культурный контекст.
Я могу позволить себе смотреть картины на грузинском, не зная языка. Но я знаю историю грузинского кино, представляю культуру, на которой базируется эта кинематография и могу определить место того или иного режиссера в общем гуманитарном контексте. В случае со странами Восточной Европы мне сложнее брать на себя такую ответственность. Поэтому моя должность, скорее, называется отборщик Венецианского кинофестиваля по странам бывшего СССР и Балканского полуострова. Куда, странным образом, иногда попадает Греция и Турция, зависит от картин. В целом, я пытаюсь ограничиться этой территорией, а все остальное переложить на плечи своих коллег.
Корреспондент:
Как выглядит система отбора фильмов на Венецианский фестиваль?
А.Шумакова:
На Венецианском фестивале несколько консультантов, которые проводят анализ картин на вверенной им территории в течение всего года. Мы постоянно отчитываемся руководству фестиваля о том, что видим и что происходит в кино этих стран. По мнению Марко Мюллера и членов комиссии, кино рождается на уровне сценария. И поэтому они часто спрашивают, читала ли я сценарий, когда говорю о каком-то фильме, который находится на стадии производства или постпродакшена. Я сценарии читаю часто. Потом, с удивлением смотря готовый фильм, думаю, осталось совсем мало от этого сценария. Значит, было, как минимум, три промежуточных. А я их не читала. Это видно. Но, конечно, в основном, когда я смотрю фильмы режиссеров, за которыми слежу как минимум лет десять, знаю, чего ждать. Часто мне приносят сценарии для того, чтобы получить консультацию, но поскольку это занимает очень много времени, если к этому серьезно относиться, обычно ограничиваюсь лапидарным «да - нет»: интересно, или не очень интересно.
Отдельные страны имеют более одного консультанта. Например, Китай консультирует три-четыре человека. Хотя Марко Мюллер синолог по основной профессии, и может спокойно справиться с этим регионом. По странам СНГ я работаю одна. По Восточной Европе тоже мало консультантов. Мы отсматриваем все, что есть в этом регионе и представляем комиссии фильмы, которые считаем важными для фестиваля. Я всегда присутствую на просмотрах и борюсь за предложенные картины всеми способами, потому что, мне кажется, очень важно, чтобы наша кинематография была регулярно представлена на крупных фестивалях. Воспитывая привычку к русскому кино у западного зрителя, я надеюсь, в свою очередь, опосредованно повлиять на последующую дистрибуцию отечественного кино. В России я смотрю все, что мне предлагают, очень редко отказываюсь и на это всегда есть крайне важные причины.
Поскольку я российская гражданка, то, в отличие от коллег, у меня есть преимущество - возможность приезжать в Москву в любое время и жить здесь сколько потребуется. Помимо летнего отбора, непосредственно, перед фестивалем, я периодически наезжаю в страну и, взаимодействуя с продюсерами и дистрибьюторами, мониторя периодические издания и Интернет, постоянно контролирую российское кинопроизводство. Более или менее понимая, от каких авторов что можно ожидать, всегда стараюсь подстроить свой график под просмотры. Несколько сложнее с дебютами. Что касается работы на фестивале, она происходит следующим образом. Я привожу картину и показываю ее комиссии, которая ждет от меня определенной оценки или предложения. В какой программе ее надо показывать, как она сочетается с остальными фильмами, потому что уже более или менее известна программа фестиваля. Иногда продюсеры самостоятельно отправляют картины на фестиваль, но учитывая крайнюю занятость комиссии Венецианского фестиваля, моя работа становится для них очень важной. На фестивале создается база данных. Когда картина попадает на просмотр комиссии, она регистрируется. Я смотрю все, что поступило на фестиваль, а потом рекомендую комиссии для просмотра определенное количество фильмов. Они смотрят около двух тысяч картин, и, что бы ни говорили «обиженные режиссеры», которые любят ввернуть, что мою картину никто не видел - отсматривается все, что поступает.
Корреспондент:
Можете раскрыть секрет, какими критериями Вы руководствуетесь, когда отбираете картины?
А.Шумакова:
| |