|
Наша газета уже сообщала, что на чемпионате мира по бобслею и скелетону в Германии россияне впервые в истории завоевали золотые медали. Корреспондент «Известий» Борис Титов дозвонился разгоняющему экипажа-двойки Алексею Воеводе и поздравил его с победой.
известия: Можно ли сказать, что ваш с пилотом Александром Зубковым успех стал возможным лишь после ухода из спорта легендарного немца Андре Ланге?
Алексей Воевода: А кто сказал, что нынешний первый номер сборной Германии Томас Флоршютц с разгоняющим Кевином Куске или вторая немецкая пара Мануэль Мачата - Андреас Бредау, взявшие серебро, слабаки? Просто мы сегодня без ложной скромности готовы лучше соперников, да и боб у нас первоклассный. Немцам на чемпионатах мира и Европы не помогли даже некоторые технические ухищрения, способные повлиять на результат.
и: Например?
Воевода: Например, не очень качественная уборка трека перед нашими спусками. Можно сметать крошки льда к бортам, а можно ссыпать их в колею и замедлять скольжение машины соперников. Или на техническом контроле придраться к конькам чужого болида и найти несоответствие регламенту, как было на Олимпиаде в Ванкувере. В Германии инспекторы тоже изучали наши коньки почти три часа, но не нашли нарушений.
и: Почему после победы вы не продолжили на чемпионате борьбу за медали в четверке?
Воевода: Увы, конструкция нашего четырехместного боба такова, что я как крайний разгоняющий сижу в нем ниже задней оси, из-за чего мои внушительные размеры (194 см роста и 115 кг веса. - «Известия») делают машину менее управляемой. После двух тренировочных спусков я уступил место в болиде менее габаритному товарищу по команде. Кстати, прежний боб был более сбалансирован под меня. Там я сидел практически на оси и хорошо прижимал коньки ко льду.
и: Помнится, сразу после Олимпийских игр-2010 вы заявили об уходе из спорта. Это было продуманное решение?
Воевода: Выстраданное! На самом деле мы с Сашей планировали уход из бобслея еще перед поездкой в Ванкувер, потому что не могли больше терпеть отношения, установившиеся в команде. С подачи прежнего руководства федерации тренеры сборной стравливали спортсменов между собой, формируя, как им казалось, этакую «конкурентную среду». Нас рассматривали не как личности, а как рабочий материал; ничего, кроме вреда, отношениям внутри коллектива это не принесло. Об этом мы сказали президенту страны Дмитрию Медведеву еще год назад на приеме медалистов Олимпиады в Кремле и последовательно отстаивали свою позицию.
и: Что же побудило вернуться?
Воевода: Во-первых, в нашем виде спорта за этот год произошли серьезные перемены. Сменилось руководство федерации, и мы почувствовали, что по-настоящему нужны. Так, впервые в карьере на чемпионат мира и обратно я как белый человек летал бизнес-классом, а на самом турнире жил в одноместном номере неподалеку от трассы. А ведь результат складывается из нюансов. У меня чуткий сон, и если бы по традиции мы жили с кем-то из товарищей по сборной, мог бы не выспаться из-за чужого храпа или, допустим, привычки соседа рано вставать.
и: По этой причине вы и готовились к сезону вне сборной?
Воевода: Не могу терпеть долгих сборов в маленьком коллективе, рутина меня убивает. Я хорошо знаю свой организм и вполне справляюсь с подготовкой в домашних условиях, где чувствую себя комфортно. Кроме того, в Сочи у меня есть строительная фирма и другие интересные проекты, а спорт - лишь один из векторов приложения сил.
и: Вернемся к чемпионату мира в Кенигзее. После трагедии, произошедшей полтора года назад с Ириной Скворцовой, там что-то изменилось в организационном плане?
Воевода: Немцы умеют делать выводы из своих ошибок. В прошлом году они полностью реконструировали трек, сгладили опасные виражи, установили новые светофоры, наладили устойчивую связь между судьями, поставили много видеокамер. Сама трасса стала гораздо мягче для прохождения. Заявочный комитет Олимпийских игр-2018 в Мюнхене предлагает ее в качестве места проведения санно-бобслейных соревнований. Еще организаторы чемпионата пригласили Иру на турнир, и каждый день между обследованиями в мюнхенской клинике она приезжала к нам в гости.
и: Если комплекс в Кенигзее для Германии - один из многих, то в России есть только один трек - в подмосковном Парамонове. Почему бобслеисты в отличие от саночников его не очень-то жалуют?
Воевода: Если честно, я еще ни разу не был на подмосковной трассе. Но ребята рассказывали, что она пока не очень-то пригодна для бобслея. Стартовая площадка узкая, бобы поставить практически негде, мало места для разминки, да и виражи требуют доработки. Строили-то без консультаций с бобслеистами. Теперь вся надежда на трек в Красной Поляне, который будет возведен для Игр-2014 в соответствии с требованиями Международного олимпийского комитета.
и: Попытаетесь на сочинской трассе выиграть золото?
Воевода: Мы только для этого с Сашей и вернулись в большой спорт. Олимпийские бронза и серебро у нас уже есть.
и: Перед Ванкувером вы сетовали, что оргкомитет сочинской Олимпиады не готов использовать ваш опыт. А сейчас?
Воевода: Меня выбрали олимпийским послом, и некоторое время назад мэр города Анатолий Пахомов предложил стать спортивным менеджером олимпийского горнолыжного центра. Но хотя зарплата достойная, эта работа, думаю, не по мне. Слишком жестко там все регламентировано по вертикали, а я-то - вольная птица.
| |