|
В дни, когда Россия скорбит по ушедшей 30 марта Людмиле Гурченко, мы публикуем одно из последних интервью великой актрисы. Беседа состоялась в Киеве, накануне премьеры фильма «Пестрые сумерки». Людмила Марковна ответила на вопросы корреспондента «Известий в Украине» Дмитрия Димидко.
известия: Как часто вам удается пересматривать свои старые фильмы?
людмила гурченко: Целенаправленно не смотрю. Но если попадаю на какие-то куски случайно, думаю: черт побери, как это у меня получилось?! После «Карнавальной ночи» у всех сложилось впечатление, что Гурченко очень «легкая» актриса, способная сыграть только два прихлопа, три притопа. А в фильме «Старые стены», к примеру, нужно было сделать гораздо больше - нужно было вжиться в ту эпоху, сделать ее своей. Я ведь в детстве мечтала умереть за родину - настолько была сильна идеология. Меня в этом духе воспитывал папа, поэтому к нему я обращалась за советом, готовясь к роли директора фабрики. Получился директор интеллигентный, нетипичный для того времени, поэтому картина не выходила полгода. Зато потом она имела успех, режиссеры, которые не замечали меня годами, стали кричать о том, что не представляют себе новых фильмов без моего участия. К тому времени я уже научилась прятать на дно души все свои обиды, улыбаться и говорить: «Да что вы? Я так рада!»
и: Чем же они вас обидели?
гурченко: Роль в «Старых стенах» была первой после очень долгого и очень драматичного перерыва. Я находилась в таком состоянии отчаяния и тупика, что жить не хотелось. Тогда пробовалось много актрис, и я понимала, что не совсем подхожу по возрасту - 36-летней приходилось играть 45-летнюю, но я просто набросилась на эту роль. Усугублялась ситуация и тем, что я не была членом партии, семь месяцев не платила профсоюзные взносы, о чем тут же написал куда следует один актер. Плюс замужем побывала несколько раз - позорище! Словом, находили тысячу причин против, но режиссер Виктор Трегубович все же меня утвердил. Худсовет согласился при условии, что Гурченко хорошо сыграет сцену заседания заводского коллектива, в которой участвовали работники реальной ткацкой фабрики. Знаете, как я дрожала? Боялась, что в перерыве кто-то из них подойдет, похлопает меня по плечу и скажет: «Спой лучше "Пять минут"». А когда стала играть, точнее - существовать в этой роли, поняла, что человечески я более всего похожа именно на эту героиню.
Вообще я мало изменилась со времени «Старых стен». Я тогда перестала бояться. Ведь сначала был страх из-за того, что в 1957 году не захотела сотрудничать с КГБ. Потом, после перестройки, этот страх перерос в боязнь «желтой прессы». Тогда про мою жизнь стали вдруг такое придумывать! То вдруг у Гурченко отнялись ноги... Да ничего они не отнялись, я как раз танцевала в музыкальном фильме. То муж ушел, а он стоит рядом. Я только недавно поняла, что нужно относиться к этому спокойнее. Пусть пишут что хотят.
и: Какие впечатления оставил у вас фильм «Сибириада»?
гурченко: Для меня он стал трагикомедией. Перед этим я сломала ногу, и Андрон Кончаловский ждал больше полугода, пока я хотя бы начну ходить. Словом, психологическое состояние было ужасное. Зато была фантастическая вспышка таланта двух братьев - Кончаловского и Михалкова. Мне нравилось наблюдать, как в процессе съемок один другого перебивает и дает такие пасы роскошные! Второй подхватывает и поднимает еще выше. Такие, знаете ли, клинчи бывают, когда два таланта сходятся. И я среди них - с палочкой...
и: Свою лепту успевали внести?
гурченко: Я послушала-послушала, о чем они там спорят, а потом думаю: «Постойте, ребята! Вы же из дворян, а снимаете картину о народе». Тогда я впервые стала задумываться, что такое народ, каково его поведение, какой юмор ему присущ. В общем, после моего появления все уже отснятые сцены с Никитой пришлось переснимать.
Я стала делиться своими воспоминаниями об отце, о его самобытности - самобытности русского человека, о юморе, вспоминала его идиоматические выражения, без которых любой народ немыслим. После этого Андрон посоветовал мне написать книжку. Я, правда, не сразу согласилась, потому что ни одного письма приличного в своей жизни не написала, а в школе вообще все списывала с учебника...
и: Комфортно ли вам было на площадке?
гурченко: Чудесно. Меня обожал Андрон, меня обожал Никита. Но была одна сцена, которую не пропускали на экран. В ней Никита, накрывшись плащом, совершает надо мной недвусмысленные движения. И, надо заметить, хотя изображали любовь страстную, он не лежал на мне, а нависал, не касаясь, чтобы не дай Бог ногу не травмировать. А Андрон говорит: «Так, ну ты-то хоть здоровой ногой работай!» Отснял и положил вместо меня девочку из массовки. Никита проделывает с ней то же самое, а она его там, под плащом, спрашивает: «Скажите, пожалуйста, а как называется картина?» Так что были и забавные моменты. Но у людей высшего эшелона очень тяжело сниматься, трудно держать заданный уровень, не потеряв своего.
и: А часто ли вам удавалось все-таки отстоять «свое»?
гурченко: На съемках замечательной картины «Любимая женщина механика Гаврилова» у меня была масса неприятностей именно потому, что я строила свою роль по-своему. Режиссер Тодоровский говорил, что моя Рита - человек из неореализма. Я сердилась: «Из какого еще неореализма?» - и списывала все на его возраст. На самом деле он был старше всего лишь на десять лет, но это теперь я понимаю. Мы совершенно по-разному видели героиню, начиная от поведения и заканчивая одеждой. Он кричал, что наша героиня так шикарно одеваться не могла, что это не Рита, а «Гурченко из Канна, графиня из Гонконга - у Риты не такая зарплата». Ну совершенно человек не понимает женскую психологию! Женщина залезет в долги, возьмет вещи у подруг, но в ответственный день будет самой прекрасной. Для «Механика» мне все-таки подобрали шикарный костюмчик с розой, и после этого режиссер на меня не смотрел, а я с ним не разговаривала. Спрашивала только: «Будьте любезны, обозначьте мое географическое положение». Тодоровский спустя годы признал мою правоту, но обо мне уже говорили как о взбалмошной актрисе, которая не дает работать.
и: После того как вы побывали по ту сторону баррикад, сами сняли картину «Пестрые сумерки», изменилось ли ваше отношение к режиссерской профессии?
гурченко: Режиссер, который должен был снимать картину «Пестрые сумерки», за неделю до начала съемок исчез. Оператор взял на себя его обязанности и сам следил за построением кадра, а мне пришлось работать с актерами. Мне было легко в том плане, что я знаю специфику профессии, знаю, чем можно обидеть актера. Говорухин как-то, когда что-то нам не удавалось, сказал в мой адрес: «Я вырежу вас, оставлю одну спину». Знаете, есть режиссеры, с которыми я терпеливо доделываю картину до конца, а потом вычеркиваю их из своей жизни. Это те режиссеры, которые не могут конкретно ставить задачи и просят актера: «Ну, ты сделай как-нибудь». Если работать по такому принципу, пусть уж лучше останется одна спина.
и: Ваш бенефис «Марковна. Перезагрузка» украинцам еще только предстоит увидеть...
гурченко: Наше бабье-старье от этого обалдело! У меня там голые ноги, номера смелые. Просто скандал. Интернет сразу же взорвался: «Как она смела! В ее-то возрасте!» Но я перестроилась совершенно спокойно. Мне, например, нравятся молодые мужчины, нравятся и молодые женщины, вообще я люблю красивых людей. А когда подходит старичок беззубый со своей супругой необъятной и начинает рассказывать, что они любят меня чуть ли не с подросткового возраста, это ужасно. О возрасте не нужно задумываться. А то вспомнишь о своих паспортных данных - жить не захочется. А жить надо хотеть. Нужно знать, что сегодня модно, что стильно, что твое. Надо всегда оставаться современным - это самое сложное. Вот у меня, например, масса молодых поклонников...
и: Как вы восприняли весть о том, что в Харькове вам решили установить памятник при жизни?
гурченко: Да не нужно мне это совершенно. Я думала, что поставят памятник знаменитым харьковчанам - Шульженко, Бернесу. А мне никаких памятников не надо.
и: Какие фильмы вы любите смотреть в новогоднюю ночь?
гурченко: Не смотрю ни «Иронию судьбы», ни «Карнавальную ночь» просто потому, что надоело - знаю наизусть. А жду, что покажут Земфиру, например. Мне очень интересно, что она споет. Земфира - какое-то новое существо. Человек, который написал «Мне приснилось небо Лондона», гениален.
| |