|
В Сирии затишье: в последние дни не было сообщений о столкновениях населения с силами правопорядка. Однако пока непонятно, можно ли говорить о том, что восстание пошло на спад, или же мятежники всего лишь взяли паузу. О том, что режим Асада свергнуть сложнее, чем Мубарака или Бен Али, в интервью «Росбалту» рассказал эксперт по Ближнему Востоку, глава факультета политологии университета Миллз Колледж (США), автор книги «Почему Сирия идет на войну: тридцать лет конфронтации» Фред Лоусон (Fred Lawson).
- Что сегодня происходит в Сирии? По вашему мнению, каковы следующие шаги президента Башара Асада?
- В настоящий момент в Сирии происходят два процесса, которые накладываются друг на друга. Во-первых, это появление групп молодых людей, которые решили начать протесты, чтобы добиться отмены чрезвычайного положения, бороться с коррупцией и, в конце концов, сменить режим. Эти люди черпают вдохновение в событиях, случившихся в Египте и Тунисе.
Во-вторых, это общий экономический кризис, который был спровоцирован не столько глобальным кризисом, сколько изменениями в экономике Сирии. Сочетание политических изменений с экономическими спровоцировало волнения. Так, в самых бедных частях страны, там, где экономические проблемы носят самый серьезный характер, протесты являются наиболее сильными.
Что касается позиции Асада... Я думаю, что он готов к проведению реформ и ему импонирует эта идея, но он не хочет проводить их под давлением. Он считает, что в сирийской истории не будет такой ситуации, которая складывается в Тунисе и Египте, где до сих пор непонятно, чем это все закончится. Я думаю, что протесты стали для него уроком. Я полагаю, что режим будет блокировать любые движения, похожие на египетские или тунисские, но при этом станет проводить реформы.
- Некоторые эксперты заявляли, что у сирийских восстаний есть «ливанское измерение». Имеет ли Ливан какое-то отношение к волнениям в Сирии?
- Ливан всегда имеет отношение к тому, что происходит в Сирии, но эта взаимосвязь не всегда прямая и почти всегда очень сложная. Радикальные исламистские группировки северного Ливана могут иметь какое-то влияние на западное побережье Сирии и на то, что там происходит. Поэтому, когда появились сообщения о том, что в районе города Латакии начались волнения, мне подумалось, что, возможно, у этих событий есть «ливанское измерение», в рамках которого ливанские суннитские группы каким-то образом помогали суннитским диссидентам в этом районе. Другая взаимосвязь между Ливаном и Сирией может быть через друзов, живущих на юге двух стран, которые общаются друг с другом, обмениваются делегациями и т.д. Дамаск вообще открыто заявляет, что Ливан напрямую вмешивается в ситуацию на юге Сирии через друзов, а также через «Хезболлу». Я думаю, что заявления о прямом влиянии слегка преувеличены, но события в Ливане отчасти сказываются на том, что происходит в Сирии.
- Чем ситуация в Сирии отличается от того, что было в Тунисе и Египте?
- Во-первых, у сирийского режима гораздо более тесные отношения с армией и гораздо больше контроля над ней, чем у бывших режимов в Тунисе или Египте, где между офицерским корпусом и режимом была дистанция, что позволило военным действовать не в интересах действующего режима, а во имя народа. В Сирии военные силы тесно связаны с режимом, это практически единое целое.
Во-вторых, и армия, и организации женщин, и движение работников сельского хозяйства, и прочие важные структуры - все они связаны с партией «Баас». В результате получается ситуация, в которой большая часть населения имеет связи и контакты с нынешним правительством и режимом. Для того чтобы нарушить эти связи, которых в Сирии гораздо больше и они сильнее, чем в Египте и Тунисе, нужны протесты и недовольство бóльшего масштаба. Так что позиции режима в Сирии гораздо прочнее, чем в других странах региона.
- Как к событиям в Сирии относится Запад?
- Как вы знаете, американо-сирийские отношения в последние годы были ужасными. В них были и экономические санкции, и критика на дипломатическом уровне. Так что сегодня ничего особенно не изменилось, Америка как была далека от Сирии, так такой и осталась.
Однако надо гораздо внимательнее наблюдать за движениями европейских стран. Например, Франция пару лет назад предпринимала попытки улучшить отношения с Сирией. Та же Франция была настолько удивлена событиями в Тунисе, что поддерживала режим Бен Али, если хотите, чуть дольше, чем нужно было. Именно поэтому Париж впоследствии так быстро обрушился с критикой на режим Каддафи. Так что я бы сказал, что позиции стран ЕС менее стабильны и могут сильно варьироваться от страны к стране.
Но если говорить о Западе в целом, то он занят Ливией, и ни на что другое у него нет ни сил, ни времени. Так что Запад будет, скорее всего, игнорировать события в Сирии, надеясь на то, что эта страна не взорвется до того, как не будет закончена европейская миссия в Ливии.
Беседовала Юлия Нетесова
| |