|
Вновь прибывшим в реабилитационный центр для наркоманов, расположенный в крохотной деревне Чичево, что в двух часах езды от Москвы в восточном направлении, обычно дают две недели на то, чтобы они преодолели ощущение тошноты, боль и бессонницу, возникающие после отказа от употребления наркотиков.
Лишь после этого они приступают к рутинной работе по хозяйству. В перерывах между изучением Библии и молитвами (центр принадлежит пятидесятникам) они должны колоть дрова, носить воду из деревенского колодца и выполнять другие работы по хозяйству в старом деревянном доме. Но Ирине Павловой дали гораздо больше времени на адаптацию, поскольку она единственная обитательница центра, пристрастившаяся к «крокодилу» - самому смертоносному синтетическому наркотику в России.
Нет никакого медицинского объяснения тому, каким образом Павловой удалось выжить и пережить свое пагубное пристрастие. Среднестатистический наркоман, употребляющий «крокодил», который, являясь грязным родственником морфия, подобно вирусу распространяется среди российской молодежи, живет не больше двух-трех лет. А те немногие, кому удается выбраться из его цепких лап, обычно остаются обезображенными и изуродованными. Но Павлова говорит, что колола себе этот наркотик почти каждый день на протяжении шести лет, научившись готовить его на кухне у своего брата. «Наверное, меня Бог защитил», - так она объясняет свое спасение. Но наркозависимость оставила на ней свои характерные шрамы. У нее затруднена речь, а во взгляде ее светло-голубых глаз какое-то отсутствующее выражение, как у больного, перенесшего лоботомию. «Ее моторика пострадала от церебральных нарушений, - говорит управляющий домом Андрей Яценко, который семь лет сидел на героине. - Она пытается идти вперед, а вместо этого ее отбрасывает назад. Поэтому мы стараемся вести себя с ней мягко».
Как обычно бывает в России, начинала Павлова в подростковом возрасте с ханки. Это похожий на смолу опиат, изготавливаемый из верхушек маковых коробочек. Затем она перешла на героин, а в возрасте 27 лет переключилась на «крокодил», потому что он оказывает примерно такое же воздействие как и героин, но при этом стоит в три раза дешевле, и его намного проще готовить. Активным компонентом «крокодила» является кодеин, широко распространенное и продаваемое без рецепта болеутоляющее средство, которое само по себе не токсично. Но чтобы изготовить «крокодил» (медицинское название дезоморфин), наркоманы смешивают его с ингредиентами, в состав которых входит бензин, растворитель для краски, соляная кислота, йод и красный фосфор, который они соскребают со спичных коробков. В 2010 году, согласно различным официальным оценкам, эту страшную смесь в России вводили себе в вены от нескольких сотен тысяч до миллиона человек. Россия пока единственная в мире страна, где наркомания приобрела масштабы эпидемии.
Похоже, что первоначально «крокодил» появился в Сибири и на Дальнем Востоке России примерно в 2002 году, но за последние три года он распространился по всей стране. С 2009 года количество изъятого там «крокодила» выросло в 23 раза, о чем говорит глава российской федеральной службы по борьбе с наркотиками Виктор Иванов. Он отмечает, что только за первые три месяца текущего года его ведомство конфисковало 65 миллионов доз. «Всего пять лет назад были только единичные случаи изъятия этого наркотика», - заявил Иванов на совещании 18 апреля, на котором присутствовали президент Дмитрий Медведев и другие высокопоставленные руководители. После этого Медведев ввел в поиск своего планшетного компьютера слово «крокодил». Поисковик выдал целый перечень рецептов и инструкций по его приготовлению. «Что это значит? - спросил он. - Большинство людей хотят знать не значение слова дезоморфин, а как его можно использовать». Затем два губернатора, присутствовавшие на совещании, проинформировали его, что в их регионах на долю «крокодила» приходится примерно половина всех случаев наркомании и смертей от наркотиков. В некоторых областях, присоединился к ним Иванов, «крокодил» «практически вытеснил традиционные опиаты».
Вполне естественно, что быстрее всего он распространился в самых бедных и самых отдаленных частях страны, таких как родной город Павловой Воркута. Это бывший лагерь ГУЛАГа, находящийся примерно в 160 километрах севернее Полярного круга. Зима там длится восемь месяцев в году, и как вспоминает Павлова, молодежь в этом городе находится в постоянном состоянии скуки. Большая часть молодежи пьет, и мало кто работает. Похожая ситуация сложилась в сотнях городов и деревень холодного российского севера. По словам Павловой, кроме нее в их компании было около десяти человек, употреблявших «крокодил», в том числе, ее собственный брат. «Практически все они уже умерли, - говорит она. - Кто-то умер от воспаления легких, кто-то от заражения крови, у кого-то произошел разрыв артерии прямо в сердце, кто-то скончался от менингита. А остальные просто сгнили заживо».
Гниением объясняется народное название этого наркотика. На месте укола, а это может быть любая точка от ступней до лба, кожа у наркомана становится зеленоватой и чешуйчатой, как у крокодила, поскольку кровеносные сосуды лопаются, а ткани отмирают. Обычный результат это гангрена и ампутация. Пористая костная ткань, особенно в нижней челюсти, часто начинает распадаться, разъедаемая содержащейся в наркотике кислотой. Для Павловой критический момент наступил в 2008 году, когда она на протяжении двух недель скрывалась в квартире у брата и почти ничего не делала - только готовила наркотик и вводила его себе в бедренную артерию в паховой области. «Кайф длится около полутора часов, а чтобы сделать дозу, нужен еще примерно час. Поэтому я фактически варила и кололась 24 часа в сутки», - говорит она. К концу у нее в паховой области начала развиваться гангрена, и возникло заражение крови. Павлову отвезли в реанимацию, затем перевели в палату для детоксикации. Там два пятидесятника приглашали наркоманов в реабилитационный центр. Павлова согласилась поехать.
Печальная особенность реабилитационной системы в России заключается в том, что государство оказывает мало помощи. Апрельское совещание с участием Медведева привело лишь к бессвязным дебатам в обществе о необходимости запретить кодеин и ввести обязательные проверки на наркотики в школах. Кроме того, разрабатывается план создания первой государственной сети реабилитационных клиник, на реализацию которого уйдет несколько лет. Но пока у Министерства здравоохранения имеется лишь несколько реабилитационных центров с проживанием на два с половиной миллиона наркоманов, большая часть которых употребляет героин. У Российского союза евангельских христиан, в котором главенствующее положение занимают пятидесятники, более 500 таких центров, которые не получают никакой государственной поддержки. Таким образом, этот союз проводит самую большую работу по реабилитации в России.
Чтобы отвлечь Павлову от потенциальных провокаций рецидива (а это может быть аптека, где она покупала кодеин, или лестничная площадка, где она кололась), евангелисты отвезли ее в подмосковный центр в Чичево. Это трехэтажный сельский дом, всем своим видом напоминающий картину из 19-го века. В кухне топится печь, во дворе стоит традиционная русская баня, которую построили для себя обитатели центра. Огромные поля, сосновые леса и березовые рощи отделяют Чичево от ближайшего города. Но в 2009 году, когда в конце первого пребывания в центре «ломка» стала невыносимой, Павлова добралась на попутках до Москвы, а затем уехала на поезде в Воркуту, чтобы достать дозу. Сейчас ей остается неделя до окончания второго реабилитационного курса. «Ломка», говорит она, наконец-то прошла. «Вернуться к этому я уже не могу. Я была красавицей, когда начинала все это, и посмотрите, что произошло...» Ее мысль на момент замирает. «Это было похоже на жизнь в ужасном болоте».
«Time», США
Саймон Шустер (Simon Shuster)
| |