|
Презентуя очередной номер журнала «Азербайджан гадыны», редакция этого популярного печатного органа пригласила героев опубликованных очерков и авторов на встречу с многочисленными своими читателями, которая по традиции состоится в одном из очагов культуры.
На сей раз участники презентации приглашены на поставленный в Азербайджанском государственном драматическом театре спектакль «Телескоп» по пьесе народного писателя Эльчина.
Это очень поучительно, когда автор романа, пьесы, спектакля на конкретных по сути примерах, языком традиционного искусства говорит о проблемах человечества - глобальных или житейских, часто более всего определяющих нравственный климат планеты. Именно этот метод, по-моему, позволяет с большей надеждой на успех приглашать аудиторию, да и каждого из нас, оглянуться и вместе с его героями призадуматься о захлестывающих нас, по инерции никем не останавливаемых и разрастающихся пороках, может быть, найти способ что-то изменить вокруг или в себе...
В новой пьесе азербайджанского писателя и драматурга Эльчина, поставленного коллективом Академического национального драматического театра Азербайджана в мае нынешнего года, автор
говорит о том, что люди в погоне за атрибутами комфорта утратили потребность задумываться о своем предназначении. Стремясь любыми путями добиться сомнительного внешнего благополучия, все мы перестали задавать себе главный вопрос: «Зачем человеку разумному дается жизнь? И как достойно воспользоваться этим даром?».
Как всегда, обобщенный герой Эльчина из тех, кто такой вопрос задает себе и нам, сидящим в зале. Но - не будем обольщаться - задает не потому, что он такой уж праведный и ответственный.
Пытаясь заставить «Мужчину» взглянуть со стороны на то, что его окружает на грешной земле, на самого себя, писатель ставит его в пограничное состояние между жизнью и смертью. Многое, зная о неблагополучии в наших представлениях о том, что такое хорошо, и что такое плохо, автор погружает Мужчину в состояние клинической комы, предоставляя ему такой шанс, «на досуге» поразмыслить и сделать достойный, обнадеживающий выбор. Более того, автор приводит его после многотрудных раздумий к ошеломляющему - более всего нас, зрителей - выводу, о котором однозначно, скороговоркой и не скажешь...
Действие поставленного Кямраном Шахмарданом спектакля происходит в заоблачной выси, на талантливо организованном народным художником России Эдуардом Кочергиным сценическом пространстве, где в состоянии свободного парения обитают ангелы и души миллиардов покинувших бренную землю людей.
Новопреставленному объяснили, что здесь имеется мощный телескоп, которым он может воспользоваться, чтобы хоть как-то сгладить горе расставания с ближними, и уже по дороге к этому аппарату он не перестает удивляться: «Почему один из установленных когда-то телескопов выбросили... за ненадобностью? Разве может быть правдой объяснение, что желающих поглядывать на землю, а значит оглядываться назад, становилось все меньше?..
Впрочем, скоро герой и сам, увидев с заоблачных высот членов своей семьи, друзей, сослуживцев, которых окружает так много негативного, суетного, неискреннего и даже подлого, начинает оправдывать и чуть ли не ценить здешние "порядки", реже и реже обращаясь к окуляру, обнаружив, что оставшееся там не стоит сожаления. Ему все больше нравится здешний мир, не отягощенный тщеславием, корыстью, вещизмом, ненавистью, злобой, неуемными потребностями, способностью на предательство.
Преимущества свободного полета в пространстве, где не принято ни есть, ни пить, ни завидовать, ни добиваться должностей, ни строить интриги или затевать сомнительные манипуляции, вытеснили здесь интерес к земному, плотскому, меркантильному, позволив ощутить на себе "благотворное" влияние этих мест. Тем более, что, встретившись с рано ушедшей из жизни первой супругой - чистой душой, с готовностью вводящей его в новый мир, он с ее помощью открывает для себя так много важного, облагораживающего, желанного.
"Душа весит всего 48 граммов, а обладают силой способной очищать миллионы заблудших и вести их к духовности", не перестает повторять он почерпнутую здесь истину. Уже почти уверенный, что ворона - самая красивая птица, он не просто не удивляется открывшейся истине, но и готов возрадоваться перемене в своей судьбе, когда она вдруг круто изменила его планы. Оказалось, что забредивший где-то на горизонте свет обещанного блаженства к нему - грешному - не имеет никакого отношения. То ли могучий организм пациента сумел справиться с болезнью, чтобы вывести из состояния комы, то ли и в самом деле ангельский ареопаг счел, что прибывший в чистилище кандидат не созрел для того, чтобы предстать пред высшим судом, распределяющим, кому - в рай, а кому - в ад. Герой возвращается к земной жизни, в которой практически успел разочароваться, и автор ставит его перед серьезными испытаниями, а более всего - перед необходимостью судьбоносного и такого непростого выбора...
Не часто бывает так, что большая половина спектакля служит экспозицией, предысторией, которая столь постепенно и осторожно подводит зрителей к главной интриге и до последней финальной точки держит в неведении. А тем более к развязке, ошеломляющей своей неожиданностью и неординарностью. Оказывается, вновь столкнувшийся с реалиями, неприглядность и неприемлемость которых разглядел лишь оттуда, с самой высокой точки, герой берется за огромную петлю, вроде бы намекая на то, что решил вернуться туда, где побывал в коме, ибо силой, способной что-то изменить здесь, создать возможность для возрождения духовности... не обладает.
Грустная, поучительная история, когда выбор не в нашу, как говорится, пользу: провисающая петля - явный намек на то, что Мужчина может выбрать... отнюдь не наше общество.
Жестоко? Очень! Правдоподобно? Вряд ли... - ситуация, вроде бы предполагающая пронзительную боль и вполне закономерный шок, но никак не развеселую музыку, по режиссерской задумке заполняющую в этот момент пространство сцены и зала.
Известнейший шлягер композитора Нино Рота, сопровождающий фильм великого Феллини "Амаркорд", здесь выбран в качестве музыкального номера, которым в последнее время в театре принято вместе с театрализованными поклонами заканчивать спектакли. Но обычно приглашающий зрителей стоя аплодировать в благодарность за подаренное им представление, отрывок в данном случае поставил публику в положение, когда не знаешь, за что голосуешь - за здравие, или за упокой.
Да, музыка к спектаклю подобрана особенно заразительная, и в эйфория премьерного праздника была воспринята как должное... даже теми, кто обратил внимание на явный ее контраст со сценическим финалом и настроением героя.
Но... Именно контраст и помог увидеть разницу между задумкой и режиссерским прочтением пьесы. Под знакомый и до боли пронзительный, зажигающий мотив саунд-трека из Феллини буквально пронзила мысль о том, что дело здесь не в неадекватности музыки и ситуации на сцене. Подумалось: "А не о модной ли в кино последних десятилетий эстетике трагического карнавала здесь идет речь"?
Герою тошно, он в отчаянии, вокруг захватывающий трагизмом безудержный хоровод то ли людей, то ли теней, одетых в потрясающие по цветовой гамме и покрою костюмы из разных эпох... И вот эта музыка...
Но - слава Богу! Приходит настойчивая мысль: спектакль-то надо было ставить и строить в ироничной манере, с тонким юмором, а не декламировать прописные истины "в лоб"! Чтобы не был обманут серьезностью происходящего доверчивый, дисциплинированный и добродушный наш зритель, почти два часа в благоговейной тишине добросовестно и всерьез вслушивающийся в текст, практически не отвлекаясь на аплодисменты даже по поводу остроумных реплик, не отключающий внимание от непростого, подчас по-философски мудрого и многозначительного текста.
И тогда... И менторский тон ангелов, нарочито, в стиле старого пафосного театра провозглашающих вердикт, и скороговорки беглых, схематичных сценок, разыгрываемых представителями грешной земли, непроизвольно натолкнувших героя на мысль о преимуществах загробного существования, и текст, и характеристики, и мизансцены - все бы обрело баланс, уравновешивающий хоть в определенной степени вымышленное и реальное.
Ирония - намек на то, что время от времени следует оглядываться и смотреть на себя со стороны, освободила бы зрителей от необходимости реагировать на шокирующее приглашение выбрать худшее из двух зол. Пригласила бы призадуматься в той мере, в какой театр способен влиять на мировоззрение и образ жизни членов общества - тонкий юмор и умение посмеяться над собой.
Увы....
Это кое-что из впечатлений о концепции и акцентах. Что же касается плоти спектакля, то она, состоящая как бы из мозаики актерских трактовок и индивидуальностей, порадовала на редкость удачным выбором актера на главную роль. Из всех персонажей, создающих ауру спектакля, очень хочется поздравить исполнителя главной роли - Мужчины - заслуженного артиста Азербайджана Физули Гусейнова, органично чувствующего себя в материале, где нет и не может быть, в общем-то, привычного в нашем театре пафоса, неоправданной порывистости.
Мягкий тембр голоса, естественная спокойная пластика, обаяние, внутренний стержень человека-романтика, которого, к сожалению, легко засасывает жизнь, тональность роли - все ненавязчиво говорит о том, что он не боец. Оттого, думается, встретившись с "порядками" потустороннего мира, он кажется готов отказаться от того, что многие величают "земными благами". От того, за что неистово борется большинство "успешных" изменников, эгоистов и всезнаек, любой ценой добивающихся сомнительных побед.
Хорош типаж, которого Физули Гусейнову поручил, играть режиссер, или нет, это другой вопрос, - актер же стал явным украшением спектакля. Чего, к сожалению, не скажешь о его партнерше и других персонажах.
По идее, милая, удачно выбранная на роль Женщины, пластичная, камерная актриса - вполне в духе разыгрываемой ситуации. В загробном мире его рано ушедшая из жизни первая супруга становится гидом героя, помогающим ему адаптироваться в новой среде, неким ангелом-хранителем. Однако в процессе действия зачастую оказывается в положении актрисы, которой порой просто не чем заняться и скучно на сцене.
Старомодными и диссонирующими с атмосферой пьесы выглядят сцены, разыгрываемые ангелами- руководителями, у которых могло быть много поводов побалагурить и внести оживление в контекст спектакля и настроение зала.
Жаль! Умная по мысли и по идее пьеса могла бы значительно больше сказать зрителям, если б не скороговорка или нарочитая назидательность отдельных сцен, если б намеки на грешные земные пороки были по- театральному талантливо обыграны. Хорошо хоть, что остается загадкой, какой выбор сделал герой. Честно говоря, было бы очень обидно, что выбор он сделал не в нашу пользу....
Галина МИКЕЛАДЗЕ
| |