|
Организатор крупнейшего европейского рок-фестиваля Primavera Sound Абель Суарез рассказал «Парку культуры» о правилах успешного фестиваля, порассуждал, как прожить без пивных спонсоров, и поделился, чего стоит бояться, приглашая группу Motorhead.
Барселонский международный музыкальный фестиваль San Miguel Primavera Sound каждый год в мае притягивает тысячи меломанов со всего мира. В том числе и из России: поездки на «Примаверу» стали правилом хорошего тона как среди ценителей актуальной независимой музыки, так и для отчаянных поклонников тех групп, которые вряд ли когда-нибудь выступят в пределах нашей страны. Primavera, затевавшаяся как способ скрасить досуг паре сотен сплоченных идеей людей, сейчас собирает десятки тысяч посетителей и вызывает завистливые взгляды устроителей других европейских культурных мероприятий: такой насыщенной и разнообразной программы выступлений нет, по большому счету, ни у кого. Корреспондент «Парка культуры» поговорил с приехавшим в Москву с мастер-классом главным букером фестиваля и арт-директором барселонского клуба Nitsa Абелем Суарезом о правилах организации идеального фестиваля.
- Из каких соображений вы исходили, когда планировали первый фестиваль? Чего вы хотели достичь?
- Вы напомнили мне еще одно наше правило, идущее с первого года существования Primavera, наш постулат: мы никогда не будем делать фестиваль с кемпингом, такой типичный летний опен-эйр в пригороде. Мы - фестиваль городской культуры должны быть вписаны в городское пространство. Поэтому мы понимали, что у нас и зритель тоже особый: он не похож на обычного посетителя летнего фестиваля, которому нужна одна сцена, громкий звук, много пива и место, куда поставить палатку. То, что все так пошло вверх, стало неожиданностью для нас самих, мы не планировали такого резкого взлета посещаемости.
- Когда вы начинали, какое место занимала Испания на музыкальной карте Европы? К вам часто приезжали коллективы из соседних и не очень соседних стран?
- Я не могу говорить за всю Испанию, поэтому давайте о Каталонии, хотя в целом, конечно, ситуация была схожая. 15 лет назад здесь вообще ничего не было. Не было никакой «сцены» в сегодняшнем понимании. Конечно, были какие-то группы, некоторые до сих пор популярны, но их можно было сосчитать на пальцах. В 1994 в Барселоне прошел первый фестиваль электронной музыки Sonar, но он был очень локальным мероприятием, без особых амбиций. Через год появился Festival Internacional de Benicàssim и фактически с этих двух фестивалей и началась современная музыкальная история нашей страны.
Я начинал с того, что привозил малоизвестные европейские группы, а потом постепенно переходил на все более и более заметные и популярные коллективы. Сейчас уже почти все группы вне зависимости от популярности включают Испанию в свои гастроли, играют здесь в нескольких больших городах - но 15 лет назад это всё было только мечтой. Масштабные туры здесь были только у мировых звезд. Те же, кто сейчас составляет костяк Primavera, не имели бы тогда ни малейшей возможности выступить в Барселоне. А сейчас мы можем предоставлять людям возможность выбирать из восьми актуальных групп из разных стран, выступающих одновременно на разных сценах. Дать людям возможность выбора - это тоже одна из наших изначальных задач.
- С чего бы вы начали, если вам нужно было устроить фестиваль подобный Primavera Sound в другой стране, где нет никакой необходимой для этого инфраструктуры?
- Мы никогда не ставили себе задач сделать главный инди-фестиваль страны. Мы хотели организовать мероприятие для нас, наших друзей и их друзей - собственно, так всё и начиналось. И до последнего времени мы сами не понимали, каких масштабов мы достигли. На первых этапах все было на очень низком уровне, поверьте мне. На первом фестивале у нас выступило в общей сложности 20 групп - сейчас эти цифры кажутся смешными, но тогда мы были вне себя от счастья. Просто взять и перенести Primavera на другую почву невозможно, такие вещи надо выращивать годами. Если вы спрашиваете о России, то подождите немного, все должно происходить постепенно.
- В России по большому счету есть два типа фестивалей: одни традиционного склада, с небольшим количеством сцен и упором на музыку, другие же предлагают посетителям большое количество развлечений, не связанных с музыкальной программой: от лекций и поэтических чтений до кинопоказов и активных видов отдыха. И те и другие, могут проходить как в городе, так и на природе. Вы же очень аккуратно идете по срединному пути, как вам это удается?
- Вы же понимаете, что большая часть таких «активностей» исходит не от организаторов этих фестивалей, а от их спонсоров. Мы сражаемся со спонсорами вот уже десять лет, защищая от их затей наше мероприятие, одновременно пытаясь удержать их как партнеров. Конечно, многих мы из-за такой политики потеряли. Так, например, мы лишились контракта с Sony, когда они сказали нам: «Все замечательно, давайте вы дадите нам свободное пространство, а мы там поставим экраны и приставки», а мы ответили: «Без проблем, только идите с этим на другой фестиваль». И это еще одно правило Primavera Sound - все, что происходит на этой территории должно быть связано с музыкой. Конечно, мы проводили в этом году кинопоказы, но это было похоже на московский Beat Film Festival: мы показывали только документальное кино о мире музыки, его героях и явлениях. Еще у нас есть детский сад, в котором родители могут оставить детей, и те будут там резвиться без них, но даже там у нас выступают специально приглашенные музыканты. За исключением фуд-корта, все фестивальные зоны у нас связаны с музыкой - и этим мы гордимся. И, если мы теряем на этом деньги, ну что поделаешь, такой уж у нас фестиваль.
- В России постоянно идут дебаты на тему «Почему молодые исполнители поют на неродных языках?». Как с этим обстоят дела в Испании, в частности, среди групп, представляющих страну на Primavera Sound?
- В Испании тоже было множество споров об этом лет десять назад, когда все без исключения новые группы пели на английском. При этом это был очень плохой английский: с тяжелым, ломаным акцентом, с глупыми словами и абсолютно безграмотный. Но это же вопрос преемственности, точнее, ее отсутствия. Наши группы повально выросли на британских шугейз и инди-поп записях, где, разумеется, пели на английском. В тех редких случаях, когда встречалась песня на испанском в творчестве какой-нибудь зарубежной группы, это вызывало шок. Поэтому естественно, что наши музыканты переняли не только музыкальные жанры, но и язык. Сейчас ситуация несколько изменилась, появились уже группы поющие на испанском, причем очень хорошие. Но проблема в том, что инди-музыке редко свойственны хорошие тексты, поэтому многие предпочитают сразу же спрятаться за чужим языком, чтобы потом не звучать слащаво и банально для своих соотечественников.
- Как вам удается смешивать молодых и остромодных исполнителей с динозаврами рока (вроде Motorhead или Swans) и какую цель вы преследуете?
| |