|
«Спящая красавица» (Sleeping Beauty) Джулии Ли, несмотря на эротический сюжет, принципиально бесчувственна и напоминает скорее философский трактат, чем кино
На Каннском фестивале - 2011 дебютную режиссерскую работу австралийской писательницы Джулии Ли приняли с недоумением. Показанная в начале конкурсной программы «Спящая красавица» получила едва ли не самые низкие оценки международной прессы. Картину упрекали в претенциозности и скуке. И не сказать что безосновательно.
«Спящая красавица» снята не без изящества, но ее действительно не слишком интересно смотреть. Зато о ней интересно думать.
Студентка Люси (Эмили Браунинг) зарабатывает на учебу и комнату уборкой в кафе, сортировкой бумаг в офисе, участием в медицинских исследованиях (в качестве подопытной) и при случае проституцией. Эти занятия вполне можно перечислять через запятую, принципиальных различий между ними для Люси, кажется, нет. Она согласна на все и абсолютно непроницаема. Единственное место, где она изредка проявляет эмоции, - квартира друга, застенчивого обреченного алкоголика, отношения с которым в сюжете намеренно не проясняются. Джулия Ли старается вычесть из поведения героини любые мотивы. Стереть все, что не является поверхностью. Оставить только тело.
В итоге Люси получает идеальную работу: время от времени ее привозят в загородный особняк, дают снотворное и укладывают голой в просторную постель. После пробуждения отвозят обратно в город. Оплата хорошая, безопасность гарантируется: кроме легкой слабости, никаких последствий. Владельцы заведения дорожат репутацией. Это не банальный бордель, а элитный клуб для очень ограниченного числа клиентов. Они богатые и старые. При обращении с телом «спящей красавицы» клиенты должны соблюдать простое правило: «никакого проникновения».
Это правило и есть сюжет, который занимает режиссера. Джулия Ли не феминистка, не сексопатолог и не психоаналитик. Она сняла фильм не об эксплуатации или извращенном эротизме. В «Спящей красавице» интереснее увидеть фильм о границах восприятия.
Запрет на проникновение действует здесь не столько в отношении героини, сколько в отношении реальности. И травмой оказывается нарушение именно этого запрета: когда Люси решает узнать, что же происходит во время ее сна. Купить миниатюрную видеокамеру и тайком подсмотреть за собственным телом.
Возможно, проблема фильма в том, что он снят, в сущности, ради одной, хотя и действительно сильной финальной сцены. В которой ничего не происходит. Кинематографическое открытие Джулии Ли заключается в том, что она отнимает у смерти статус события. Скрытая камера в конце концов фиксирует лишь полную неподвижность. Кроме смерти, ничего за пределами субъективного восприятия не обнаруживается. И эта, и та сторона реальности героини одинаково бесчувственны, безразличны.
Если в чем и можно упрекнуть Джулию Ли, то лишь в том, что для этой концепции ее фильм все-таки недостаточно скучен. В идеале он должен быть похож на снятый одним многочасовым неподвижным планом «Эмпайр» Энди Уорхола. Только с постелью вместо небоскреба.
| |