|
Писателю и журналисту Сергею Довлатову 3 сентября исполнилось бы 70 лет. Сергей Донатович в своих произведениях честно рассказывал о себе и о своём времени. В 1978 году из-за преследования властей писатель был вынужден уехать из Советского Союза в США.
В СССР Сергея Довлатова не печатали. Известность к нему пришла в годы эмиграции. Незадолго до эмиграции друзья устроили писателя в экскурсионное бюро Пушкинского заповедника. Людей, с которыми работал и встречался, Сергей Довлатов описал в своей повести «Заповедник». Избу, в которой жил писатель 35 лет назад, поклонники Сергея Довлатова решили сделать мемориальной.
Конечно, главный герой в Пушкинских горах один, и это не обсуждается. Но Сергея Довлатова здесь помнят, и для многих он - «гений места» номер два. Особенно, с тех пор, как в России в 1989-м издали его повесть «Заповедник». Псковские дали стали декорацией для жизненных перипетий писателя.
Его не печатали. В 1976 он потерял работу журналиста. Хотя Сергею Донатовичу и самому было очевидно: чтобы оставаться среднестатистическим репортером газеты «Советская Эстония», нужно быть другим человеком. Для начала - не замечать абсурдности жизни. Здесь, в Пушкинских горах, у него укрепилась мысль об отъезде в Америку. Сюда к нему приезжала в гости жена, и они бесконечно выясняли отношения. Супруга Елена и дочь Катя Довлатовы решили эмигрировать без него.
«Это была передышка в пути - между Таллинном и выдавливанием его из страны», - рассказывает начальник отдела организации научных и экскурсионных работ Пушкинского музея-заповедника Ирина Парчевская.
Можно посмотреть на ситуацию менее восторженно. 70-е - это время экскурсионного бума. Туристы тысячами едут из разных концов страны, чтобы узнать о том, как великий поэт жил здесь в ссылке.
Экскурсоводов нужно немало. Это не только сотрудники музея, у которых фиксированная зарплата. Открывается экскурсионное бюро. Здесь за сезон можно хорошо подработать. За одну экскурсию платят 8 рублей, большие по советским временам деньги. Устроиться сюда сложно, но у Довлатова есть протекция - его друг Яша Гордин, сын пушкинистов, Андрей Арьев - вся эта компания, как тогда говорили, «халтурит» в заповеднике. Они устраивают сюда и Довлатова.
Сотрудник Пушкинского заповедника Ирина Парчевская тщательно изучила все документы. Из них ясно, как проверяли Довлатова методисты. «В случае с Довлатовым методист и хранитель были подготовлены к тому, с кем имею дело. Попал он не с улицы, его привез Арьев», - отмечает Ирина Парчевская.
На Довлатова сразу же обратили внимание женщины-музейщицы. Стали опекать его, бросать украдкой многозначительные взгляды. Еще бы - рост два метра, ложно-неаполитанская внешность, столь экзотичная в псковской области. Невероятное обаяние, чувство юмора и всегда печальные глаза. Римма Бурченкова тогда была совсем юной сотрудницей, Довлатов не описал ее в «Заповеднике», но относился хорошо, даже доверительно.
«Я училась в Тарту и вот ехала на сессию, а он сказал: "Передай привет Валере Беззубову, скажи, что я уезжаю", - вспоминает глава администрации Пушкиногорского района Римма Бурченкова.
То, что Сергей Довлатов собирается эмигрировать, не было тайной. Станислав Мальченков - подполковник КГБ в отставке - тогда был майором. Это его Довлатов описал в "Заповеднике" как майора Беляева. Вся линия майора - абсолютная фантазия автора. Но Мальченков - не в обиде. Когда Довлатов эмигрировал, Мальченков слушал "вражьи голоса", не пропускал интервью писателя. Все было корректно. И тогда, в 70-х, Довлатов не доставил ему никаких хлопот.
"Нас сориентировали, что надо наблюдать. Но никаких компроматов не добыли", - говорит подполковник КГБ в отставке Станислав Мальченков.
Вылинявший от солнца красный флаг развевается над домиком Анатолия Федорова. Со своего участка коренной житель села Березино наблюдает, как рабочие укрепляют по соседству избу. С недавних пор этот объект - главная и единственная достопримечательность Березино. Если, конечно, не считать артефактов советского времени - пивной бочки и нарядного почтового ящика.
В доме у Михаила Сорокина снимал комнату писатель Сергей Довлатов. Покойный хозяин дома Михаил Сорокин приходился Анатолию родным дядей. Они оба - Миша и Толик - описаны Довлатовым в повести "Заповеднике". Толик прекрасно помнит постояльца из Ленинграда. Констатирует: в повести все сказано верно: "Друзья покупали три бутылки „отравы" по 0,7, потом шли на турбазу искать счастья. И так до утра".
"Какие разговоры у мужчин? Женщины - о тряпках, а мы - сами знаете, что. Умных разговоров не вели, я и не знал, что он - писатель", - признается Анатолий Федоров.
У поклонников прозы Довлатова возникла идея сделать избу мемориальной. Но цена дома и участка к 2010 году поднялась до миллиона рублей - осилить такую покупку смогли четверо единомышленников. Один из них - петербургский реставратор Юрий Волкотруб. "Это ведь раритет советского времени. Столичная, таких не делают", - подчеркивает он.
Последние хозяева сохранили обстановку 70-х годов. Печь делит избу на две части. В одной жил Миша-»дружбист" (это потому, что его орудием труда была бензопила «Дружба»). А в другой - поселился ленинградский журналист. Спал на этой кровати, смотрелся в это треснувшее зеркало. Можно представить, как эффектно это выглядело с похмелья.
Очевидно, по вечерам Довлатов писал. Возможно, это были первые наброски к повести «Заповедник». Трудно представить, как он передвигался по избе, где такие низкие потолки. Сейчас владельцы решили избу укрепить. Сделать это непросто, ведь она должна сохранить тот облик, что имела 35 лет назад. Туристы должны видеть именно тот дом, что был описан в повести, а если Толик будет свободен - то с удовольствием поделится воспоминаниями о приятеле.
«Когда в запоях был, заходил в запой, так неделями не видели, а отходняк - так и экскурсии водил», - вспоминает Анатолий.
Пока самое главное - не только привести в порядок избу, но и придумать концепцию музея. Что показывать туристам помимо железной кровати и мутного зеркала? Возможно, придется обратиться к родственникам и друзьям литератора. А вот некоторые объекты, столь смачно описанные в «Заповеднике», туристы будут искать уже сами. Пока они еще существуют.
| |