|
Специалисты проанализировали более тысячи преступлений, совершённых бандами (или в совершении которых банды подозреваются, поскольку около половины из них не раскрыты) за десятилетний период на востоке Лос-Анджелеса, в районе Холленбек.
Там насчитывается около тридцати группировок, в которые входят почти семьдесят банд.
Для тестирования алгоритма исследователи создали набор модельных данных, которые очень похожи на то, что происходит в Холленбеке. Затем они отбросили некоторую ключевую информацию - о жертве, преступнике или о том и другом вместе - и взглянули на то, насколько хорошо алгоритм может вычислить недостающие сведения.
«Если полиция считает, что преступление могло быть совершено одной из семи или восьми соперничающих банд, наша система проанализирует недавние события и вычислит вероятность, с которой каждый из этих "коллективов" был способен на преступное деяние», - поясняет Андреа Бертоцци, проводившая эту работу с математиком Алексеем Стомахиным.
Примерно в 80% случаев учёные смогли сузить количество вероятных участников преступления до трёх банд, одна из которых и впрямь оказывалась виновной. При этом «правильная» банда становилась номером один в 50% случаев (при случайном распределении - только в 17%).
«Мы можем сделать алгоритм ещё лучше, - говорит г-жа Бертоцци. - Работа в самом начале. Нужны более сложные методы».
Практическое применение алгоритма выходит далеко за рамки борьбы с преступностью. «Метод может применяться к более широкому классу задач, в том числе к активности в социальных сетях, - отмечает эксперт. - Неважно, о каком событии идёт речь - о преступлении или о чём-то другом.
Главное - они должны происходить в определённом временнóм промежутке и в пределах известной сети, между узлами которой есть некое взаимодействие: в данном случае - одна банда нападает на другую. В одних случаях участники вам известны, в другом - нет. Задача состоит в том, чтобы сделать наиболее обоснованное суждение о том, кто этот неизвестный».
Один из примеров - определение хакеров. Другой - помощь компаниям с целевой рекламой с одновременной защитой потребителей от вмешательства в частную жизнь. «Рекламодатель не будет знать, что это за человек, но получит информацию о том, как он ведёт себя», - поясняет г-жа Бертоцци.
| |