В медиаиндустрии, как и в любой другой сфере, есть те, кого не интересует ничего, кроме собственных прав и обязанностей. А есть люди неравнодушные. В их числе - Александр Гордон. Его телепередачи «Закрытый показ» и «Гордон Кихот» далеко не самые рейтинговые, но они привлекают к экранам телевизоров зрителей думающих, таких же неравнодушных, как и сам ведущий. Кроме того, Гордон снимает собственные фильмы («Пастух своих коров», в постпродакшене - «Огни притона», «Метель»). Разговор с таким собеседником - сплошное удовольствие. Интернет-портал «ПрофиСинема» делится этим удовольствием с вами, уважаемые читатели.
Корреспондент:
Александр Гарриевич, расскажите, пожалуйста, как в эфире Первого канала появилась передача «Закрытый показ». При слабо развитой системе кинопоказа авторского кино в России ваша телепередача - глоток свежего воздуха для тех, кто любит и хочет смотреть российский артхаус.
Александр Гордон:
Программа «Закрытый показ», сразу скажу, не моя. В основном я выхожу в эфир с форматами собственного сочинения. Но эта передача существовала на Первом канале до того, как мне предложили ее вести, и называлась «Премьера со зрителями». Вела ее Екатерина Мцитуридзе. Что-то не заладилось... Я переименовал передачу и предложил поменять не столько формат, сколько отношение к обсуждаемому материалу. Единственным условием, которое я поставил Константину Эрнсту, придя на программу, было то, что я - не объективный ведущий, а субъективный зритель, как и все остальные. Такова, собственно, история создания передачи.
Корреспондент:
Какова технология отбора фильмов в программу «Закрытый показ»?
Александр Гордон:
Что касается технологии, то тут стоит развенчать один миф: я фильмы не выбираю. Фильмы мне спускают сверху. То, какие картины покупает телеканал, зависит только от канала. В этот процесс вмешиваются и политика, и деньги, и пристрастия Константина Львовича. Так что, хочу я обсуждать тот или иной фильм или нет, в бешенство он меня приводит или в восторг, я - человек нанятый. Мне приходится это делать.
Случалось, что режиссеры и продюсеры пытались выйти на канал через меня. Несколько раз такие затеи удавались, но крайне редко. Кто-то стремится попасть в «Закрытый показ», понимая, что это - хороший промоушен. Кто-то, наоборот, очень этого не хочет, потому что боится формы и жанра обсуждения картины.
Корреспондент:
Обсуждения фильмов в «Закрытом показе», действительно, бывают крайне напряженными. Характер дискуссии, главным образом, зависит от экспертов, приглашенных в студию?
Александр Гордон:
За два с лишним года, что программа существует, у нас набралось определенное количество постоянных экспертов, но мы всегда резервируем часть мест для новичков. Таким образом обеспечивается, во-первых, широта взглядов, во-вторых, конфликтность, которая необходима для телевидения даже в столь позднее время.
«Закрытый показ», как и все мои передачи, построен по принципу театрального конфликта. У меня театральное образование, поэтому я хорошо понимаю природу конфликта, который вызывает сближение (симпатию, эмпатию) или отторжение (но такое, когда внимание все-таки направлено на объект). И дело здесь не только в разности точек зрения экспертов - в появлении сторонников и противников. Конфликт происходит, не когда в студии случается драка, а когда ведущий умудряется разделить пополам аудиторию телезрителей, вызвать споры иной раз даже внутри одной семьи. Вот тогда напряжение возникает максимальное.
Если конфликт, пусть даже искусственно, не создавать, программа очень сильно потеряет в количестве аудитории, хотя, возможно, выиграет в ее качестве.
Корреспондент:
Для создания конфликта, наверное, также важна категория скандальности фильма. Ведь понятно, что обсуждение фильма Валерии Гай Германики «Все умрут, а я останусь», особенно в контексте появившегося на Первом канале сериала «Школа», будет, мягко говоря, оживленным.
Александр Гордон:
Мы записали программу по фильму «Все умрут, а я останусь» за полтора года до того, как появился сериал, и она лежала на полке. Не потому что была запрещена или плохо сделана, а потому что просто ждала своей очереди - мы пишем передачи несколько вперед. Много еще связано с тем, когда открываются права на телепоказ, и так далее. Конечно, эта передача полежала бы еще некоторое время, не появись сериал «Школа». В конце программы Валерия говорит, что эта тема исчерпана, что она больше к ней никогда не вернется, и тут же - в сериале на Первом канале - мы видим пиршество тех же штампов, что были в ее первых двух картинах. Поэтому мне показалось, что выпуск передачи в эфир будет хорошим уколом режиссеру, которая могла бы выбрать для себя, как мне кажется, несколько иной путь.
А так... категория скандальности фильма... Нет, неважна. Мы же говорим иногда об очень камерных вещах: о документальном кино, уже два раза обсуждали аниме. Если скандал получается, то либо из-за фактуры самого фильма, который был сделан с расчетом на эпатаж, либо из-за неоднозначности оценки картины.
Корреспондент:
На каких телезрителей Вы ориентируетесь, делая передачу? Кто, на Ваш взгляд, аудитория «Закрытого показа»?
Александр Гордон:
Я люблю, повторяя шутку отца, говорить, что «Закрытый показ» - программа для широкой и глубокой аудитории. Мысленно я делю зрителей на две категории. На тех, кто почти профессионально смотрит кино, то есть понимает, что в конкретном фильме цепляет, или испытывает наслаждение оттого, что на десятой минуте просто забываешь следить за тем, как картина снята и смонтирована. И на тех, кто смотрит непосредственно, не проделывая внутренней работы. Такие зрители либо попадают под обаяние истории и манеры режиссера, либо не попадают. Последних - большинство. Они определяют свое отношение к фильму в категориях: нравится - не нравится. Это то, чего я стараюсь в программе избегать. Нравится - почему? Не нравится - почему?
Если уж и воспитывать зрителя, то не дутыми смыслами и ценностями, а профессиональным подходом. Я постоянно призываю, и почти никогда это не находит отклика, разбирать кино профессионально - что хотел режиссер, как сделал и зачем. Разбирать все, что составляет кино, включая сценарий, операторскую работу, работу режиссера с актерами, звук... Призываю и всегда натыкаюсь на одно и то же: кому это надо, это интересно только узкой группе профессионалов.
Все-таки «Закрытый показ» стал больше дискуссионной площадкой. Поскольку на телевидении все меньше и меньше пространства для любого рода смысловых дискуссий, обсуждения на программе часто превращаются в разговоры не о кино, а в беседы на какие-то другие темы. Кино выступает поводом для них. Это и хорошо, но, подчеркиваю, и плохо, потому что хотелось бы, чтобы у передачи была своя киноспецифика. Тем более что я пытаюсь работать в кино в качестве режиссера, и мне необходимы разговоры на профессиональные темы как хорошая разминка для бодрого творческого состояния.
Корреспондент:
Что вам лично дает программа «Закрытый показ»? Почему Вам интересно ее вести?
Александр Гордон:
Эта программа для меня простая, в отличие от передачи «Гордон Кихот», во время записи которой я каждый раз худею на два килограмма. Простая, потому что мы живем в такое время, когда любое высказывание художника, внятное или невнятное, будет обсуждаться не в традиции и не в школе, а, простите за это слово, в парадигме постмодерна: каждый навесит свои смыслы, свои ценности, увидит то, чего и не подозревал автор, когда начинал создавать произведение, и наоборот. Поэтому, мне кажется, по большому счету, такие обсуждения безрезультатны.
О главных кинопремьерах осени читайте на Афише@Mail.Ru