|
Заслуженному журналисту Украины Марку Левицкому, который вот уже более 50 лет пишет о «Шахтере», пошел 82-й год. Коллеги называют его «мэтром», «патриархом» и даже «динозавром», а «почерк» Марка Юрьевича знают читатели различных спортивных изданий -от газеты «Советский спорт» до «Команды». А еще он ведет программу «Футбольные посиделки с Марком Левицким» на региональном телевидении, комментирует матчи, пишет и издает книги. Название последней говорит само за себя -"С «Шахтером» навсегда!". Недаром президент клуба Ринат Ахметов признавался: «Левицкий -мой лучший трансфер».
Начинал он как теннисист и два десятилетия возглавлял областную теннисную федерацию. Когда же создавался профессиональный футбольный клуб «Шахтер» (Донецк), стал его вице-президентом. Однако когда теперь Левицкого спрашивают: «Марк Юрьевич, а что вы больше любите -теннис или футбол?», он невозмутимо отвечает: «Женщин». Ну что тут скажешь?
«МОЙ ИНТЕРЕС К ЖЕНЩИНАМ БЫЛ ОЧЕНЬ СИЛЬНЫМ СТИМУЛОМ ДЛЯ ЖИЗНЕННОЙ АКТИВНОСТИ»
- Марк Юрьевич, для начала приведу пару цитат. Иван Бунин на склоне лет сокрушался: «За что мне быть старым?». Драматург Эжен Ионеско, почувствовав, что с годами становится немощным, писал: «Я в бешенстве. Не ожидал этого, не ожидал». Простите, а как процесс старения проходит у вас?
- На старость не жалуюсь. И говорю своим более молодым коллегам, что в каждом возрасте есть свой интерес. Иной раз удивляешься: чем это молодые там занимаются, не имея нужного жизненного опыта? Я думаю, надо просто уметь строить свою жизнь самому.
Знаете, как Ринат Леонидович Ахметов поддерживает хорошее настроение? У него поразительная способность даже негатив оборачивать в позитив. Если «Шахтер», допустим, проигрывал 0:3, а уступил в итоге 2:3, он говорил: «Избежали позора». После проигрыша мог сказать: «Мы с поражениями становимся сильнее». Вот как надо уметь!
- Вы по-прежнему пишете отчеты о матчах, ведете телерепортажи...
- А чего дома сидеть?
- Здоровье не подводит?
- Хреновое, конечно. Несколько лет назад аденому удалили. После этого еще раз прооперировался в Германии. Маленькие операции, но все равно проблема. В соответствии с паспортными данными, как говорится.
- Однако ваш пример воодушевляет...
- Честно говоря, сам не пойму, почему я активный. Потому что особых генов не было, папа умер рано -в 65 лет. Мама, правда, до 80-ти дотянула. И еврейское здоровье вроде бы не должно было способствовать долголетию. Думаю, на мою жизненную активность повлияла любовь к женщинам. Я в этом плане очень грешен. Но это не для прессы.
- Как раз для прессы, для людей: пусть учатся жить долго и активно...
- В свое время я стал инициатором акции футбольного клуба «Шахтер»: в канун Нового года Ринат Ахметов и Игорь Крутой посещают детские больницы, сиротские дома и оказывают им материальную помощь. Так я познакомился с композитором Крутым. Милый человек. Увидел как-то, что иду с молодой девушкой, отозвал в сторонку: «Вы это дело не бросайте. Не бросайте!».
- Согрешив, потом каетесь?
- Заикаюсь, заикаюсь (смеется). Хорошо, что во время репортажей это не случается.
- Марк Юрьевич, будем считать, что один секрет вашего долголетия вы уже раскрыли. Говорят, и хорошая атмосфера в семье этому способствует?
- У меня, к сожалению, детей немного -дочка и еще есть внебрачная. Хорошая девочка, живет в Донецке: окончила институт, работает. Очень хочет, чтобы у нее были папа, сестра. Когда я сказал об этом другой дочери, та приняла новость весьма нелюбезно. Но я ей объяснил, что надо ценить каждого родственника: их не так уж много, и отношения у сестер вроде бы налаживаются.
Самое мое большое огорчение -то, что я вдовствую. Жена Неля умерла три с небольшим года назад. Мы с ней -одногодки. Она была здесь известным врачом -доцент, гинеколог. Фамилия у нее хорошая -Евтушенко. Теперь живу один и должен заботиться от том, чтобы квартира, которая досталась мне от отца, была прибрана, чтобы еда была приготовлена. Сегодня придет приятельница из прежних времен, поможет борщ сварить, я сам еще не научился.
Страшно, что одиноко. Дочка и внук -в Германии, недавно родилась правнучка. С родственниками, конечно, кровная связь, и ты за них переживаешь. Но общение, как правило, самое желанное, всегда было с друзьями. А большинство их уже ушли из жизни.
- От чего умер ваш отец?
- Сердце, сосуды. Сейчас это элементарно лечится. Он был экономистом в угольной промышленности, работал в Донбассе. А в 34-м, когда началось строительство московского метрополитена и туда собирали инженерные кадры, стал начальником планового отдела «Метростроя».
Мы 20 лет прожили в столице. Отца почти не видел. Потому что он приезжал с работы в семь вечера, ужинал, спал немного и в половине десятого вечера шофер снова забирал его на работу. Такой у верхушки министерства был тогда распорядок. Их отпускали только после того, как из ЦК сообщали, что хозяин -Иосиф Виссарионович Сталин -уехал. Это могло быть в два или в три часа ночи. Утром, когда отец спал, мы уходили на учебу. Вот такая жизнь была.
Кстати, с пятого по 10 класс я учился в 281-й московской школе в одном классе с будущим капитаном московского «Спартака» и сборной СССР Игорем Нетто и знаменитым кинорежиссером Георгием Данелией.
В начале 50-х в Донбассе были большие проблемы с углем: срыв добычи, плана. Для укрепления руководства из Москвы прислали нового начальника и двух замов, в числе которых оказался и отец. Интересно, что напутствие давал им лично Берия -он на тот момент отвечал за тяжелую промышленность. И я слышал, как отец тихонько сказал матери, что Лаврентий Павлович очень умный человек, произвел на них большое впечатление. Спустя год Берию объявили шпионом всех стран и народов, расстреляли. Я, уже великовозрастный болван, имел глупость иронизировать по этому поводу. Отец так уничтожающе посмотрел на меня, что больше я рот не открывал. На разговоры о политике в доме было наложено табу.
- Вы окончили Харьковский горный институт по его наущению?
- Да. Но проработал на шахтах лишь два года. Потом 30 лет заведовал сектором в институте «Донгипроуглемаш» -создавал горные машины. И все это время я разрывался между работой и спортивной журналистикой.
Отца очень огорчало то, что я ничего не достиг по горной части. Но это было не мое. Ему пришлось с этим смириться. Когда я начал вести репортажи по футболу, он стал относиться ко мне уважительнее.
«НАСТОЯЩЕЙ ПРЕССЫ У НАС, К СОЖАЛЕНИЮ, НЕТ»
- Вы слыли настоящей акулой пера. Судя по вашим публикациям таким и остаетесь...
- Я вообще считаю, что журналист должен быть справедливым, объективным и злым.
- Можно ли быть объективным, если всей душой болеешь за какую-то команду? Это ведь не скроешь, как ни пытайся...
- Я был стопроцентно объективным, потому что не зависел от футбольных властей. Все-таки работал инженером, а материалы в местную газету «Социалистический Донбасс» давал внештатно. Одновременно писал в московский «Советский спорт». В связи с этим у меня бывали неприятности. На меня тренеры иногда жаловались в обком партии, что было, как вы понимаете, чревато в то время. Достаточно было одного слова, чтобы меня перестали печатать. К счастью, никто этого слова никогда не сказал.
Я любил ходить на футбол. И всегда шел после матча с болельщиками, которые постоянно чем-то бывают недовольны. Даже если их команда выиграет, они находят недостатки. Я не мог закрывать глаза на то, что было в игре негативного. Не хотел, чтобы потом кто-то подошел ко мне и сказал: «Ты что, б... не видишь? Еще одни очки надень!».
| |