|
Вышла вторая часть мемуаров Стивена Фрая «Хроники», в которой автор убеждает читателей в своей бездарности, расточает похвалы другим и беспрерывно шутит.
«Ни Хью, ни я и на миг не задумывались всерьез о какой-либо карьере в комедии, драме или иных отраслях шоу-бизнеса. Я, если бы мне удалось сдать выпускные экзамены с отличием, скорее всего, остался бы в Кембридже, написал докторскую диссертацию и посмотрел, что я в силах предложить миру науки. В самых потаенных уголках моей души теплилась надежда, что, какую бы работу ни предложил мне университет, я смогу - сверх нее, под ней или сбоку - писать пьесы и книги. Хью уверял, что подумывает о месте в полиции Гонконга».
Таким видели свое будущее во время учебы на втором курсе Стивен Фрай и Хью Лори.
«Хроники Фрая» формально являются вторым томом мемуаров писателя, артиста, сценариста, человека-оркестра Стивена Фрая. Первая, «Моав - чаша моя умывальная» посвящены первым 18 годам жизни, «Хроники» - описывают жизнь от 18 до 30. В самом начале второй книги Фрай клятвенно обещает читателям не касаться своего детства и отрочества, после чего немедленно пересказывает краткое содержание первой книги. Что выглядит вполне непротиворечиво, ведь стилем и методом книги практически не отличаются - Фрай описывает случай из своей жизни, больше напоминающий анекдот, а затем пускается в иронические рассуждения о том, почему это случилось. И если в первой книге описываются юношеские метания, то во второй должна бы быть история становления и созревания этой эксцентричной и всесторонней личности.
Итак, краткое содержание предыдущих и нынешних серий. В 17 лет Стивен Фрай попал в тюрьму для подростков за манипуляции с кредитными картами. Через какие-то четыре года - он уже респектабельный «оксбриджец», светский лев, подающий надежды драматург, сценарист и актер, хоть и не мечтающий пока о театре, кино и телевидении. Сам Роуэн Аткинсон, тогда еще не «мистер Бин», но уже народный кумир и один из самых уважаемых комиков Англии, вручает его студенческому театру приз. В 1982 году Фрай принимает решение отказаться от секса: он делает выбор в пользу карьеры. В том же году он впервые пробуется в телерекламе - на пробах изображает русского аристократа, пьющего пиво и с презрением глядящего по сторонам. По итогам кастинга Фрай был убежден, что его никуда не возьмут: «"Ладно, Стивен, - сказал я себе, - больше ты об этом никогда не услышишь... Возможно, ты был так плох потому, что в самой глубине души испытывал отвращение к торгашеской нечистоте всей этой затеи. Да. Именно так". В итоге, Фрая, естественно, утвердили на роль, а гонорар составил небывалые для него 25 тысяч фунтов; ролик и сейчас пользуется большой популярностью на Youtube.
И вот уже Фрай богат как Крез и разъезжает на машине с технической диковинкой - радиотелефоном.
"Застряв в пробке, я откидывался на кожаную обивку сиденья „соверена" и звонил людям ради чистого удовольствия произнести: „Секундочку, включился зеленый" - и услышать, как мой собеседник тихо зеленеет от зависти. Конечно, собеседники, скорее всего, думали: „Ну и м***к!" - однако я был слишком счастлив, чтобы переживать по этому поводу".
В предисловии Фрай сразу расставляет все точки над i - объясняет, что вторая часть появилась по просьбам трудящихся, которым после "Моава" стало нестерпимо интересно, что же там будет дальше, а также заранее предупреждает, мол, если кто намерен вычитать здесь удивительные гадости или интимные подробности, то вы ошиблись автором. В итоге с первой же главы Фрай начинает густо сыпать комплиментами в адрес не только старых друзей и соратников, среди которых Хью Лори и Эмма Томпсон, но и вообще всех, кого автор встречает на жизненном пути - а среди них и Пол Маккартни, и Аллен Бенетт, и помянутый Аткинсон, и еще множество очень, очень достойных людей (некоторые из них, к сожалению, не обладают известностью на континенте).
Кроме того, текст второй части мемуаров Стивена Фрая густо напичкан самобичеванием с рассказами о бесконечной глупости и бездарности автора.
Навязчивыми настолько, что в какой-то момент уже устаешь от кокетства: вот герой-автор рассказывает, что практически не ходил на лекции, но при этом легко и успешно писал все работы. А вот за короткий срок сочинил "пьесу скабрезного содержания", но она почему то завоевала популярность и стала часто ставиться.
В какой-то момент возникает ощущение, что присутствуешь на званом обеде, и человек в смокинге ведет с тобой какой-то бесконечный и бесконечно дипломатичный разговор. В котором, во-первых, по ходу вычисляет общих знакомых и стремится на всякий случай, чтобы не наговорить про них чего плохого, сказать как можно больше хороших слов. А во-вторых, любую тему поворачивает в рассказ о себе.
Милый, чертовски приятный, вежливый, тактичный и предусмотрительный эгоманьяк и позер (кажется, готовый даже скормить читателю рассказ о первой в жизни дорожке кокаина... но нет, простите, все-таки не готовый), боящийся сказать хоть одно искреннее слово, как будто оно проколет его, будто игла воздушный шар, и придется сдуться.
И вот тут вскрывается главное различие двух книг. Если в "Моаве" из фирменного фраевского многословия вырастала исповедальность, то во второй части она начисто испаряется, заменяясь веселым гоном; хотя казалось бы, проблемы юности у всех более или менее одни и те же, а настоящие моменты истины наступают как раз от третьего до четвертого десятка. Но их здесь заменил поток остроумного сознания, веселый гон. И когда переворачиваешь страницу, остается ощущение, что под закрытой обложкой Фрай продолжает шутить, распаляясь от собственных шуток, и генеририровать очередные афоризмы и анекдотические истории о себе любимом.
Автор: Константин Мильчин
| |