|
В российском прокате - остросюжетный боевик «Контрабанда», в котором Марк Уолберг исполнил главную роль милашки-мошенника Криса Фарадея.
- Как вы попали в проект?
- Кто-то из моего агентства прислал мне оригинальный исландский фильм - «Рейкьявик - Роттердам». Я подумал, что из него можно сделать крутую американскую версию. Мы встретились с Бальтазаром Кармакуром, который сыграл в "Рейкьявике" главную роль. Поболтали, и он согласился стать режиссером «Контрабанды». Выбрали сценариста - Аарона Гузиковского - и стали снимать.
- Хотели ли вы, чтобы действие «Контрабанды» развивалось в Исландии?
- Нет, мы говорили о других местах. В оригинальной версии занимались контрабандой алкоголя, и мы подумали, что для таких махинаций подходит Новый Орлеан. Кроме того, что в этом штате хорошие налоговые условия для съемок фильма. Мы решили взорвать представление людей о Новом Орлеане: в нашем фильме вы не увидите прекрасных «имиджевых» пейзажей - только криминальные задворки города. Панама, кстати, в нашем фильме тоже совсем не туристическая.
- А как проходили съемки в Панаме?
- Там мы снимали что хотели и где хотели. Никто ни разу даже не потребовал у нас разрешение на съемку. Мы прилетели в Панаму, прыгнули с нашим оператором Бэрри Экройдом в машину и поехали снимать.
- У вас фантастическая энергия - вы и продюсируете фильмы, и играете в них главные роли. И это притом что у вас дома целый выводок детей. Как вам удается все успевать?
- С тех пор как я перестал мотаться по ночным клубам, стал многое успевать.
Я говорю правду - в восемь часов вечера я уже в кровати, ну в крайнем случае в девять. (Смеется.) Мы рано ужинаем с женой и детьми, а когда они укладываются спать, то смотрим телевизор или просто разговариваем.
- Наверное, вы очень строгий отец.
- Очень часто мне трудно сказать детям «нет», но по таким важным поводам, как режим дня, я действительно настойчив.
- Как же вы умудряетесь постоянно быть между домом и съемками в самых разных местах планеты?
- Моя семья ни разу не приехала ко мне в Новый Орлеан, так что я вообще не знал, что там с ними происходит. Приходилось самому летать в Лос-Анджелес едва ли не каждый выходной. Кстати, в Новом Орлеане мы снимали и фильм «Боец», тогда старшенький прилетел ко мне на недельку.
- Ему было интересно посмотреть, как папа снимается?
- На самом деле он не любит, когда я работаю. Он любит, когда я с ним общаюсь.
- Когда продюсеры ищут кого-нибудь на роль «синего воротничка», сильного парня с плохой работой, то ваше имя наверняка всплывает. Как далеко вы ушли от того парня, каким были в молодости?
- Думаю, что в глубине души я тот, кем был. Если у вас появляются деньги, то это не значит, что вы становитесь другим человеком.
- Вы правда так думаете?
- Я часто думаю о том, что в любой момент могу потерять все, что имею, и снова окажусь там, откуда пришел, - в грязном пригороде Бостона. Поэтому стараюсь вести себя так, чтобы даже если это не дай бог случится, люди, которые сейчас рядом со мной, относились ко мне так же хорошо.
- Как же так получается, что успех и деньги не изменили вас?
- Вокруг меня достаточно людей, которые не дают мне возможности высоко взлететь. (Смеется.) Главные из них - моя жена, мать и друзья.
- Ваши дети растут совсем в других условиях. Как думаете, дети, выросшие в привилегированных семьях, стремятся к чему-то в жизни?
- Мои дети любят добиваться очевидного результата, поэтому вкладывают кучу усилий в свои занятия. Они перфекционисты: сын, например, учится кататься на коньках и может голову разбить, чтобы сделать какой-нибудь новый трюк. Я, кстати, тоже неплохой пример. (Улыбается.) Несмотря на то что я заработал приличное состояние, все равно продолжаю вкалывать. Думаю, что мой пример должен подействовать на детей лучше любых слов. Посмотрим.
| |