|
Альгирдас Палецкис - единственный литовский политик, который поставил под сомнение официальную позицию литовских властей о трагических событиях, произошедших возле телецентра в Вильнюсе в январе 1991 года. Тогда, в ходе беспорядков погибли 14 человек, в том числе офицер группы «Альфа» Виктор Шатских. По одной из версий он был убит снайпером, который стрелял с крыши здания. В Литве утверждают, что это советские военнослужащие открыли огонь по мирным жителям. Российские спецслужбы говорят о провокации литовских националистов.
В феврале 2011, в радиоинтервью, посвященном событиям у вильнюсской телебашни, Палецкис сказал: «Как сейчас выясняется, свои стреляли в своих». Это мнение стоило ему уголовного преследования за отрицание «советской окупации». Генпрокуратура Литвы требовала приговорить Палецкиса к году заключения условно, но суд оправдал Палецкиса за отсутствием состава преступления.
Считает ли политик, что этот судебный процесс открыл жителям Литвы новые факты на события 1991 года, хочет ли он подать в суд на экс-президента СССР Михаила Горбачева, как на человека, знавшего о всех действиях военных, и который может пролить свет на эту трагедию, а также готов ли он в случае необходимости доказать свою правоту в Страсбургском суде. Об этом и многом другом Альгирдас Палецкис рассказал в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Александру Степанову.
- Альгирдас, после Вашего оправдательного приговора, прямо в зале суда Вы заявили, что намерены подать в суд на бывшего президента СССР Михаила Горбачева. Это были эмоции или вы подготовили исковое заявление и хотите его передать в прокуратуру?
- Это не были эмоции. Горбачев напрямую связан с этим делом, он был верховным главнокомандующим в то время и есть много свидетельств тех же сотрудников «Альфы» и других военных, что он знал обо всех действиях, и с ним было все обговорено. Я это произнес по окончании суда, так как в это время можно было сказать что-то важное - то, на что в другое время не обратили бы внимания. Этим заявлением я хотел обратить внимание литовской прокуратуры на то, что вместо того, чтобы преследовать солдат или офицеров, которые выполняли приказ, надо как минимум спросить Михаила Сергеевича Горбачева. Он в то время был главой государства, к которому стекалась вся информация, и он мог бы пролить свет на эту историю. Ведь эти события, как выясняется, стали репетицией ГКЧП. Я думаю, что литовская прокуратура медлит с вызовом Горбачева в суд, так как он известен на Западе, у него хороший имидж и здесь наверняка есть европейское давление. Но связь Горбачева с этим делом ясна, и он должен дать показания в суде.
- Написано ли исковое заявление для вызова Горбачева в суд, отдано ли оно в прокуратуру?
- Да, мы его подали в 20-х числах января. Там есть вся аргументация.
- Альгирдас, после уголовного преследования Вы уже вольно или невольно стали экспертом в Литве по событиям 1991 года. Есть ли у вас данные, что советские солдаты, находившиеся на площади перед телецентром, были без боевых патронов?
- Там был отряд «Альфы», их источники говорят, что не выпустили ни одного патрона. У простых солдат, которые были рядом с танками, были холостые патроны. У спецназа были боевые патроны, но они не стреляли. «Альфа» использовала только приемы рукопашного боя и взрывпакеты, чтобы шокировать и рассыпать скопления людей.
- Много ли нового Вы узнали о себе в ходе этого процесса?
- Конечно, пресса у нас по большей части ангажирована. Много людей еще верит в версию «империи зла», которая запрограммировано осуществляла геноцид литовского народа в течение веков, поэтому большая часть прессы старалась сделать из меня врага литовского народа. Но эти публикации не имели влияния ни на меня, ни на большую часть литовского народа. Все-таки люди у нас уже начали разбираться в этих процессах. Меня очень огорчило одно.... Я не ожидал такого низкого уровня профессионализма литовских журналистов. Они абсолютно не анализировали мои доводы про стрельбу сверху, про свидетелей, про пули, про каналы ранений, про Буткявичюса (бывший лидер боевиков «Саюдиса» и министр обороны Литвы Аудрюс Буткявичюс, который в ряде интервью заявлял, что по его приказу на крышах соседних с телебашней домов были размещены снайперы «Саюдиса», которые стреляли в людей. Правоохранительные органы Литвы расследование по этому поводу не проводили), про американских агентов, которые там кишели. Пресса не реагировала на это вообще, некоторые у нас уже назвали это религией, и это в какой-то мере правда. События до сих пор не расследованы, а из них создают догматические глыбы и потом сами от этого страдают.
- Открыл ли Ваш судебный процесс жителям Литвы новые факты на события 1991 года? Стали ли они по-другому оценивать их?
- Очень трудно определить, ведь социологических опросов по этому поводу не проводилось. Но я по своим контактам, контактам друзей, сделал вывод, что большое количество людей в республике изменило взгляд на эти события. К примеру, сейчас во всех школах впервые показали пропагандистский фильм о событиях 1991 года. Мне рассказывали, какая реакция была у учителей, также присутствующих на просмотре фильма. Они не смотрели друг другу в глаза, понимая, что что-то не так. И чувствовали себя очень неуютно. Думаю, что очень много людей как минимум усомнились в том официозе, который им давали. Факты о стрельбе сверху, о пулях - конечно, это не окончательные доказательства, но это вызывает у многих людей сомнения в официальной версии. Тем более, что эту пропаганду преподносят те люди, которые тогда рвались к власти, получили ее и до сих пор держат ее в своих руках. И люди видят результаты их деятельности.
- Возросла ли популярность вашей партии?
- Я чувствую, что да. Не мы начали этот суд, однако мы сделали так, чтобы тем людям, которые инициировали этот процесс, он очень дорого стоил. Люди ценят то, что мы не прогибались. Литовские журналисты после каждого заседания суда писали, что Палецкис не отрекся от своих слов. Журналистов это удивляло. Многие думали, что мне присудят штраф, однако прокурор потребовал года лишения свободы, мотивировав это тем, что Палецкис не извинился. На очень многих людей это произвело впечатление. Мы не сдались, а после того, как мы суд выиграли, приток в партию возрос.
- Можно ли сказать, что в Литве после вашего дела повысился интерес к событиям 1991 года?
- Абсолютная правда. Есть такая немецкая поговорка - «самому себе выстрелить в ногу». Так вот, те люди, которые затеяли этот процесс, сами себе выстрелили в ногу. Если бы не было этого суда, мое интервью, в котором я сказал, что свои стреляли в своих прошло бы незамеченным. Но после того, как на меня подали в суд, к этим событиям было привлечено столько внимания, что думаю, они уже пожалели о том, что затеяли этот суд.
- Как на Западе отреагировали на ваш судебный процесс?
- По моим наблюдениям, там было игнорирование моего дела. Даже можно сказать, что был показательный неинтерес Запада. В нашу поддержку выступили только «левые» - социалистические партии. Кроме этого появилось несколько небольших статей правозащитников, но официальный Запад молчал. Можно только предполагать, почему. Я не знаю реальных причин. Это удивило, потому что свобода слова всегда была и есть конек Запада. Невольно задаешься вопросом: господа, почему же двойные стандарты? Ни один посол в Вильнюсе не сделал заявления по поводу абсурдности суда и предъявляемых мне обвинений.
- Стал ли для вас неожиданностью оправдательный приговор суда?
- Я был удивлен, когда услышал оправдательный приговор. Я считал, что меня осудят. Получилось, что в дурацком положении оказалась прокуратура Литвы и ее элита. Смотрите, они меня оправдывают и выясняется, что ведь действительно свои стреляли в своих. Если они захотят меня судить дальше, они покажут свои двойные стандарты и невольно будут раскручивать эту тему дальше. А если мы будем продолжать суды, то подробностей по тем событиям, которые будут неприятны для нынешней элиты, может обнаружиться еще больше.
Может, мы дойдем до международной комиссии, которая будет изучать этот вопрос, я бы хотел этого.
- Суд в Страсбурге?
- Я имею ввиду экспертную историческую комиссию, в том числе с участием литовских историков. Я думаю найдутся люди, которые не испугаются войти в эту комиссию. И такие люди уже есть. Также можно привлечь российских, белорусских, немецких историков. Наша элита настолько узколоба, настолько ограничена, что я думаю, что они совершат очередную ошибку и подадут эту апелляцию. Если это произойдет, нужно будет пройти две судебные инстанции, и после них будем подавать иск в Страсбург. Адвокаты говорят, что в Страсбурге это дело рассыплется.
- Намерены ли вы подать в суд и компенсировать моральный ущерб, который Вам нанесен?
- Да, мне был нанесен моральный ущерб. Некоторые люди советуют это сделать, но надо выяснить, будет ли апелляция по моему делу, и тогда будет ясно, что делать. В любом случае мы пострадали, наш имидж испорчен, были заявления, что мы враги народа, агенты Кремля, чуть ли не агенты Бен Ладена... Я не исключаю, что по этому поводу подам иск.
- Если судебные тяжбы будут продолжаться, то это как-то скажется на Вашей политической активности?
- Уголовное дело в отношении меня было возбуждено перед муниципальными выборами, в которых я принимал участие. Люди мне тогда говорили, что хотели бы за меня проголосовать, но ведь возбуждено дело и я снят с дистанции. А меня не сняли. Но у людей есть такое мнение, что если дело в суде, то в выборах ты не участвуешь.
Не исключаю, что если дело будет пересматриваться в вышестоящих судебных инстанциях, то здесь есть расчет на то, чтобы «прокатить» нашу партию на выборах в парламент в октябре этого года. Но это палка о двух концах. Если они это задействуют и я не попаду в списки, все равно за партию проголосуют.
| |