|
Евгений Петросян - человек феноменального успеха. Отношение к нему часто полярное. В известном смысле разговор о юмористах такого калибра - это разговор о нашем обществе. Они ведь как «губки»: как никто чувствуют, какие у людей настроения. Ну, и, конечно, их формируют. Итак, Петросян - знакомый и другой.
Никакие рассуждения о Петросяне невозможны без минимум упоминания его супруги Елены Степаненко. Дуэт. Вернее, не дуэт, а пара. На самом деле, таких трогательных взаимоотношений найдешь мало в каком коллективе и даже мало в какой семье. Она с него - пылинки сдувает, он ее - обожает. А вот вообще поразительная сцена. Елена Степаненко следит за выступлением мужа из-за кулис. Обратите внимание и на реакцию, и на текст: Степаненко за кулисами трогательно слушает, шевеля губами вслед тому, как Петросян читает со сцены.
- А что вы в пятой графе писали? Бакинец?
- Я писал армянин, но в принципе вы правы. Вы правы.
В родном Баку молодой Женя Петросян был вот каким. Кстати, как видим, именно на то время приходятся первые его эксперименты с масками.
А мы тем временем проходим Кремль, где Петросян после одного из правительственных концертов памятно сказал, что ему нужна не машина и не квартира, а репертуар. Он знал, о чем говорил - после работы-то у самого Утесова! Именно там он отточил сначала конферанс.
- А вы сами какое искусство любите, Евгений Ваганович? Чем вы увлекаетесь? Помимо истории юмора, которую вы собираете, это я знаю, а вот, что вы для души.
- Когда-то Шарль Морис, философ Франции, живший три века назад, сказал потрясающую фразу: «Бесцветные эпохи говорили "искусства", высокие эпохи говорили - "искусство". Я люблю искусство вообще. Я прихожу на балет, и если это хороший балет, я волнуюсь, если это плохой балет, я скучаю.
- Только что вы сказали плохой балет, хороший балет...
- Да. В любом искусстве есть и хорошее, и плохое, в любом жанре.
- А может быть есть нечто, что мы просто не понимаем и поэтому склонны назвать его плохим?
- Может быть, и не понимаем. Но, вы знаете, у меня один признак понимания - волнует меня или нет. Я категорически против того массового явления на телевидении, когда подставляется искусственная реакция.
- У вас нету смеха искусственного?
- Никогда! Категорически.
- А что делать с теми зрителями, которые не понимают вашего юмора, такие же тоже есть?
- Ну, что значит, что с ними делать?
- Ну, вы хотели бы их привлечь?
- Не надо их наказывать за это.
- Но вам бы хотелось расширить свою аудиторию или вы уже работаете на тот сегмент, который вы высчитали.
- Я работаю на всех.
- Когда началась перестройка, мы задумались, но не долго думали. Мы открывали запрещенные темы. Юмористическая театральная эстрада - дело живое и быстрое. Мы открывали, действительно, темы: мы первыми заговорили о коммунистах, о генеральном. Мне кричали: "Женя, молодец! Давай! Давай!" Это был восторг не от того, что я там что-то гениальное сыграл, а там.
- От смелости даже, наверное.
- От смелости.
- Евгений Ваганович, хотел бы добраться до сложного вопроса.
- Да, пожалуйста.
- Вот, если сравнить, если посмотреть на то, что вы делали в 90-е годы, там было очень много выступлений не только сатирического свойства, а я бы сказал, что в них был очень силен заряд гражданского пафоса в самом хорошем смысле этого слова. Да, была другая эпоха, но и вы были другим.
- Мы все были другими.
- Да. Большая часть того, что сейчас вы делаете на сцене, относится к несколько иному жанру. Вам не жалко?
- Я никогда не задавал такой вопрос - жалко ли. Юмор, он ведь не на Луне и не в подземелье, он в нашем обществе. ... И вот это вот что-то такое медицинское было со зрителем в возбужденном состоянии таком. И это было необходимо.
- Сейчас?
- А мы не будем так вот резко. А 92-й год - что это такое, как по-вашему? Это шок! Цены взлетели в сто, а потом в тысячу раз. Шок! ... Юмор иногда может фактом своего существования сказать человеку: "Не унывай! Не унывай! Есть радость на земле! Все будет хорошо".
Юмор нужен человеку. Ницше очень хорошо сказал: "Я знаю, почему человек изобрел смех - он много страдал".
Любить Петросяна или нет - каждый решает сам. Но мы не случайно завершаем отрывком из его "фирменного" номера именно с супругой, Еленой Степаненко. Потому что если Петросян - барометр массовой аудитории, то именно она - барометр его.
- Она - помощница, она - жертвеница. Она пожертвовала всей своей карьерой ради меня, все в доме подчинено моей работе, а не ее работе. Ну, потом, когда я ее заставил все-таки выступать сольно, а не в подыгрыше артисту Петросяну, конечно, мы думаем и о ее репертуаре, о ее творческом процессе.
- Не ревнуете ее?
- Да бог с вами! Как можно ревновать своих учеников?!
Судя по телерейтингам, в прошлом десятилетии Петросян смог зацепить что-то именно у большинства. Как никто он почувствовал страну. Такой, какой она есть. И такой, какой стала. В том числе, конечно - уже и его трудами.
В отличие от многих других у Петросяна не сначала телевизор, а потом "чёс" по стране, а наоборот: сначала "обкатка" номеров на концертах и только потом - в эфир.
Вот мнения зрителей.
- Я очень люблю творчество Евгения Вагановича. Я почти не пропускаю ни одного московского концерта.
- Мы из Харькова, мы не москвичи, и он когда вот приезжал к нам, например, во дворце спорта выступал, это было что-то нечто. Очень интересно, весело, вообще у него такие интересные, юмор такой бохатый.
- Есть над чем посмеяться, поразмыслить, философия. Она всегда навевает определенные мысли и действия.
Он точно знает, что способно взволновать, завести зрителя.
Так какой он? Нам он встречу назначил на борту новейшего ледокола, который теперь в любую погоду курсирует по Москве-реке. На набережных много символов самых разных эпох, которые Петросян пережил - все. С успехом.
| |