|
В Москву приехал Боб Бимон! Человек, чей прыжок на Олимпиаде в Мехико в 1968-м на 8,90 навсегда останется в памяти, как одно из величайших спортивных чудес света. Игорь Тер-Ованесян, который был на тот момент обладателем мирового рекорда (8,35), вспоминает: «После прыжка Боба я вышел в сектор совершенно опустошенным. Все казалось мне бессмысленным! Ушла идея: зачем, ради чего теперь прыгать?!».
Рекорд Бимона был побит лишь в 1991 году на чемпионате мира в Токио Майком Пауэллом, улетевшим на 8,95.
Инесса Рассказова.
Тем не менее, чтобы понять, что совершил тогда, в далеком 68-м Бимон, достаточно просто сказать: сорок лет спустя, на Играх в Пекине, олимпийским чемпионом в прыжках в длину стал панамец Ирвинг Саладино Аранда с результатом 8,34...
Сейчас Бимон в Москве, в качестве почетного гостя приглашен на завтрашний легкоатлетический турнир «Русская Зима». А сегодня, в ЛФК ЦСКА прошла их совместная с Игорем Тер-Ованесяном пресс-конференция. Они не виделись около двадцати лет, и на вопрос, узнали бы друг друга, если бы встретились где-нибудь случайно и не были бы заранее предупреждены, Игорь Арамович ответил эпатажно:
- Да мы с Бобом как любовники!
- Абсолютно точно! - подхватил Бимон.
- Мы узнаем друг друга повсюду, сколько бы лет ни прошло - продолжил шутить рискованные для репутации шутки Тер-Ованесян. - И, как настоящим любовникам, нам не нужны слова. Достаточно взгляда в глаза, почувствовать дыхание... Но мы не голубые, нет! (Тер-Ованесян, содрогаясь от хохота, протестующее взмахивает рукой).
Разумеется, Бимону снова пришлось рассказывать о своем великом прыжке в Мехико...
- Я прожил жизнь с убеждением, что сила мысли способна творить чудеса. Разум может играть с нами в разные игры. На Олимпиаде в Мехико я выходил в прыжковый сектор с мыслью о золотой медали. Я знаю, многие пытаются заранее визуализировать свои выступления, но ошибкой является то, что спортсмены представляют себе, как они соревнуются, а надо представлять, как ты побеждаешь! После моего прыжка я был готов к тому, что кто-то из соперников прыгнет и на 9 метров, что я, вероятно, спровоцировал «взрыв». Я думаю, Игорь (Тер-Ованесян- прим. ред) мог прыгнуть на девять метров, но он плохо чувствовал себя в тот год...
Тер-Ованесян, всю жизнь сравнивавший в интервью и мемуарах «полет» Бимона с «убийством», теперь употребляет эпитет «землетрясение»:
- Это был шок! После такого прыгать было невозможно! Я очень хорошо спал в Мехико перед стартом, но после я не спал ни одной ночи!
| |