|
Утром 21 декабря минувшего года, около девяти утра, остановилось сердце прославленного вратаря киевского «Динамо» Евгения Рудакова. Диагноз - обширный инфаркт. Буквально через несколько дней, 2 января Евгений Васильевич собирался отпраздновать свое 70-летие.
Евгений Рудаков - пожалуй, самый титулованный вратарь в истории украинского футбола. Его называли «длинноруким дьяволом», «черной пантерой», «вратарем-пауком», «вратарем-осьминогом». На поле он был спокойным, даже флегматичным, уверенным в себе. Играл без внешних эффектов, но надежно, часто демонстрируя феноменальное мастерство, которое приводило в изумление соперников. Валерий Лобановский отмечал в нем поразительное упорство.
Москвич, воспитанник футбольной школы «Торпедо», Рудаков добился выдающихся успехов, играя в Украине. В составе киевского «Динамо» становился шестикратным чемпионом Советского Союза, трехкратным обладателем Кубка страны. Лучший футболист СССР 71-го года, трижды - лучший вратарь страны. Обладатель Кубка кубков и Суперкубка УЕФА 1975 года. 35-летним играл в полуфинале Кубка чемпионов в 77-м, когда «Динамо» в равной борьбе уступило «Боруссии» (Менхенгладбах).
В составе сборной СССР был серебряным призером чемпионата Европы и бронзовым Олимпийских игр 72-го. В сборной страны провел 48 матчей. Входит в символический «Клуб Льва Яшина» - 206 матчей без пропущенных голов.
«ПИТЬ ЛЕКАРСТВА - ЭТО БЫЛО ДЛЯ НЕГО ЧТО-ТО СТРАШНОЕ»
- Валентина Антоновна, накануне 21 декабря у вас были какие-то тяжелые предчувствия, вы предполагали, что может случиться непоправимое?
- Где-то за две недели до того нам приснились покойные: мне - мои родители, дочке Леночке - дядя, а внучке Наташе - бабушка по папиной линии. И всем троим - в одну ночь, такого ж не бывает! Мы были поражены.
- Как были истолкованы эти сны?
- Обычно говорят: покойные снятся к перемене погоды. Но теперь-то ясно, что это было предупреждение сверху.
- А как себя чувствовал Евгений Васильевич?
- Еще 20 декабря он был на работе. Подошел к водителям: «Ребята, давайте выпьем». - «Васильич, мы же за рулем, надо ехать». Потом они сокрушались: «Господи, если бы мы знали, что видим его в последний раз».
За три дня до смерти муж пожаловался, что у него болит горло. «Это сердце, Женя», - говорю. Потому что, когда он приходил домой, прежде чем раздеться, садился в прихожей: у него была одышка. «Вот сейчас подышу, и все пройдет», - успокаивал меня.
Я умоляла: «Надо вызвать врача». А он: «У меня ничего нет, я здоровый». Ночь, полпервого. Видим: ему совсем плохо, вызвали «скорую». А он заявляет врачам: «Я вас не вызывал». Стали все его уговаривать. Еле укол ему сделали, но таблетки ни в какую не хотел принимать. Шутил: «Вы бы лучше мне пива дали выпить. Завтра пойду на "Динамо", там все есть, и буду здоровым». Дочка пилюли ему насильно запихала в рот. Пить лекарства - это было для него что-то страшное.
- Но ведь ваш супруг видел, как раньше времени умирали из-за остановки сердца его друзья-футболисты. Неужели это не заставляло задуматься?
- Смотрите, какая закономерность. У Вити Колотова отказало сердце, хотя он лежал в больнице, отдыхал в санатории. Приехал домой под Новый год - и все! Федя Медвидь умер у себя под дверью - тоже сердце. Мы с мужем повели внучку перед октябрьскими праздниками в парк. Федя с большой собакой тоже туда шел. Поговорили, посмеялись. Через час вернулись домой, звонит Виталик Хмельницкий: «Федя умер». Женя на него чуть ли не матом: «Да ты что! Мы же только час назад его видели!».
- Что говорили врачи в ту ночь Евгению Васильевичу?
- Предупредили его, что если не поедет с ними, то до утра может не дожить. А он: «Я остаюсь дома». Ему дали подписать бумагу об отказе от госпитализации. Муж подмахнул, не колеблясь. Но они все равно вручили нам направление в Октябрьскую больницу - в реанимацию: «Если вдруг одумается».
Я все-таки очень благодарна врачам, которые дежурили в ночь с 20-го на 21-е (до этого мы никогда не вызывали «скорую»). Другие бы сказали: «Ладно, не хочешь - не надо». А они его терпеливо убеждали, отнеслись по-человечески, вызвали вторую «скорую», реанимационную. И те приехали. Тоже уговаривали. Но все было бесполезно.
После «скорой» Женя поднимался, ходил. Ему говоришь: «Лежи!», а он: «Я хочу встать». Садился за стол, пил чай. Думал, что тепленького попьет, и горло пройдет.
Утром совсем осунулся, потный был. Я позвонила сыну: «Алеша, приезжай, может, ты его уговоришь». Леша просил: «Отец, у тебя же внуки, ты должен жить!». Ответ был один: «Я никуда не поеду!».
Поговорил с Наталочкой, с внучкой. Потом она ушла на работу. Сын тоже уехал в банк. Дочка еще долго собиралась, она работает в налоговой. Сказала: «Мама, я уже опаздываю, если что, звони». (Дочке - 48 лет, сыну - 38, внучке - 22, внукам - 9 и 5 лет. - авт.)
Мы у отца вечером пульты от телевизора забрали, чтобы подольше поспал. Так он утром, представляете, потребовал: «Включи мне телевизор!». Я ему включила футбол, какой-то матч в записи показывали, а сама вышла на кухню.
Потом прислушалась: что-то тихо. Вхожу в комнату. Телевизор выключен. А Женя лежит себе ровненько, раскрытый. Думаю: наверное, ему жарко. Подхожу, трогаю пальцы - холодные, а выше - еще теплые. Склонилась над ним. Один глаз немножко приоткрыт - правый. И тут пошел небольшой такой хрип. Я вспомнила, как перед этим наш доктор мне сказал: «Если хрип из человека идет, то его лучше не трогать, это из него как бы душа выходит». Я сразу вызвала дочку: «Леночка, возвращайся», - позвонили сыну. И началось: врачи, милиция!
Сообщили Виталику Хмельницкому, с которым Женя работал в детской спортивной школе, а он уже позвонил кому надо. Я очень благодарна Игорю Михайловичу Суркису, Виталию Семеновичу Сивкову, Андрею Бибе, Володе Мунтяну - всем, кто взял на себя хлопоты по организации похорон. Спасибо главе Киевской городской администрации Александру Попову за то, что распорядился предоставить место на Байковом кладбище.
- Где похоронен Евгений Васильевич?
- 33 участок, рядом с олимпийским чемпионом по спортивной гимнастике Борисом Шахлиным и бывшим министром спорта Владимиром Куликом.
- Ваш супруг был верующим?
- Может, и был, но держал все в душе, в церковь не ходил: в те времена из-за этого могли быть неприятности. Когда мы шли в Лавру, садился на скамейку и ждал нас. Когда освящали новую квартиру, сидел на балконе. Я думаю, что он был верующим в душе, потому что Бог дал ему легкую смерть. А то ведь люди годами лежат, мучаются.
«ПРИВЫК КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДВИГАТЬСЯ - ЕСЛИ БЫ У НЕГО ОТКАЗАЛИ НОГИ, НЕ ЗНАЮ, ЧТО БЫ С СОБОЙ СДЕЛАЛ»
- Откуда у него такая боязнь больниц, врачей? Недоверие к медицине?
- Нет, Женя просто не хотел лечиться. Считал, что здоровый и будет жить сто лет. Его никак нельзя было заставить обратиться за помощью к врачам. У него была проблема с локтем - жидкость там скопилась. И это единственный раз, когда он сам пошел в больницу. Терапевт все время говорила: «Евгений Васильевич, вам надо лечиться. А что, если вообще сляжете?». Он отвечал: «Буду вставать!». Это было два месяца назад.
| |