|
Почти стерлась память о Михаиле Астангове, сыгравшем в тридцати советских картинах, треть из которых посвящена событиям в нацисткой Германии
Страшное слово - «забвение». Был актёр - и нет его. Жил человек - и ушёл в никуда. Всей памяти о нём только и осталось: могила да мемориальная доска. Ещё есть киноплёнки, магнитные ленты полуистлевших радиозаписей и посмертная книга. Так случилось с Михаилом Астанговым, сыгравшим в тридцати советских картинах, большинство из которых сегодня забыты. Треть из них целиком посвящена событиям в нацистской Германии.
Где-то полвека назад по старому Арбату ещё ходил общественный транспорт. Водители троллейбусов объявляли: «Следующая остановка - "Театр Астангова". Что не было оговоркой, а шло от искренней убеждённости в значимости имени народного артиста СССР, трижды лауреата Сталинской премии, кумира миллионов зрителей. На замечания пассажиров водители реагировали с раздражением: "Да причём тут какой-то Вахтангов!"
Астангов - псевдоним Михаила Фёдоровича Ружникова. В конце жизни артист тяготился тем, что познал славу и разочарование, любовь и тоску, радости и горести под чужой фамилией.
В довоенное время репертуар фильмов о "современной Германии" на московских экранах никогда не опускался ниже десятка лент в сезон. Весной 1932 года по всей стране в кинотеатрах одновременно крутили "Ус", "Беглец", "Хайль Москау". Была даже такая советская мелодрама - "Молодость Адольфа Гитлера".
Я здесь упомянул лишь те картины, которые вызвали оживлённое обсуждение в печати и у публики. "Однодневки" же попросту не поддаются полному учёту. В одной из таких постановок и довелось дебютировать на экране Астангову, молодому, но уже опытному театральному актёру с солидной творческой репутацией. Фильм, увы, не сохранился до наших дней.
Сегодня не много известно и о ленте "Солнце восходит на западе". Картину, рассказывавшую "о росте политической активности германских рабочих", поставил в 1932 году на фабрике "Межрабпомфильм" режиссёр Павел Пашков. Это была одна из самых первых отечественных звуковых лент. По немногим свидетельствам можно судить о том, что персонаж Михаила Астангова был взят отнюдь не из лагеря пролетариата.
А вот вторая попытка актёра испытать себя на экранном поприще, пожалуй, вошла во все хрестоматии по истории советского кино. Речь идёт о фильме Ивана Пырьева "Конвейер смерти", вышедшем в прокат в ноябре 1933 года. Практически всё, что касается официальной версии создания этой ленты и её последующих критических оценок, крайне далеко от реальной жизни.
Сегодня мало кого можно удивить историей о 14-кратной переделке сценария или двухгодичном производственном цикле. Мало кого напугают и такие аббревиатуры, как РАПП или АРК. Однако именно тотальный "революционный контроль" в конечном счёте и загубил одну из интереснейших отечественных постановок раннего звукового периода.
Дальнейшие ежеминутные "выдёргивания" плёнки совершенно смазали сюжет, характеры, краски. Появляющийся, как чёрт из табакерки, Михаил Астангов скорее запутывает зрителя, нежели помогает проникнуть в суть хитросплетений действия: критика обозначила его как "белогвардействующего эмигранта". По повадкам он - сутенёр средней руки, представляется "князем Сумбатовым", тогда как известен всем под именем Жак. За всей этой невнятной несуразицей чувствуется его явная причастность к приближающемуся режиму нацистов. Поразительно, но это прочитывается даже по трём минутным эпизодам, что уцелели в итоге от большой актёрской работы Астангова.
Единственное, в чём, пожалуй, можно упрекнуть Астангова, - это чрезмерная театральная манерность, сквозящая во всём: от речи до способа двигаться. Иными словами, в мастере сцены совершенно не чувствуется будущий мастер экрана.
Ни в полном, ни в изуродованном виде роль "князя Сумбатова" ничего не добавила к кинематографическому реноме Михаила Астангова. Поэтому приглашение на роль учителя Фогельзанга в картине Григория Рошаля "Семья Оппенгейм" (1938) по роману Лиона Фейхтвангера пришлось кстати. Как выяснится позднее, именно эта работа станет этапной и даст повод ввести в кинематографическую среду термин "феномен Астангова".
Тридцатисемилетний актёр, создавший на сцене уже свыше полусотни положительных и негативных образов - целую галерею! - впервые получил в распоряжение материал, адекватный своим возможностям. К этому моменту на книжной полке астанговского кабинета уже давно стояла "История германского фашизма" Конрада Гейдена. Со времён же "Конвейера смерти" изменилось очень многое: мир и человечество неузнаваемо преобразились.
Война! В считанные часы всё рухнуло, вздыбилось и встало с ног на голову. Михаила Астангова, в числе сотен других представителей творческого цеха, судьба забросила в Казахстан.
В Алма-Ате, где сконцентрировалась основная часть работников московских и ленинградских кинофабрик, в кратчайшие сроки была развёрнута ЦОКС - Центральная объединённая киностудия. Фильмы, выпущенные в её недостроенных и неотапливаемых помещениях через несколько недель после 22 июня, - не просто памятник людям, которые трудились, невзирая на голод, тиф и почти полное отсутствие материальной обеспеченности. Ни одна кинематография мира в аналогичных условиях не смогла оказать своему народу столь существенную идеологическую поддержку.
Не нарушая строгих производственных планов, цвет отечественного искусства по ночам работал над масштабной сатирической драмой "Убийца выходит на дорогу". Этот антифашистский фильм рассказывал историю жизни некоего Гиблера - читай Гитлера - с юных лет до вершины нацистской власти.
Григорий Рошаль приступил к этой постановке ранней осенью 1941 года, когда дивизия СС "Адольф Гитлер" уже вышла на московское направление.
К съёмкам были привлечены уникальные силы. За камеру встал Леонид Косматов. Артур Бергер и Кукрыниксы исполняли функции художников-декораторов и портретистов (по гриму). В эпизодах снимались Максим Штраух, Николай Мордвинов, Олег Жаков, Борис Пославский. Роль ректора Венской академии художеств исполнял Сергей Эйзенштейн, Гинденбурга - Всеволод Пудовкин!
Возрастной образ будущего фюрера - от 25 до 44 лет - доверили играть Михаилу Астангову. С трепетом приступил актёр к исполнению роли. Безусловно, он имел достаточно артистического и кинематографического опыта для решения столь крупной задачи. Успокаивало и то, что процессом руководил знакомый ему Григорий Рошаль.
Тем не менее очень быстро был набран энергичный рабочий ритм. Биография главного героя стала принимать характерные экранные черты, фильм постепенно выстраивался.
Наступил 1942 год. Положение на фронтах несколько стабилизировалось.
Угроза двум советским столицам перестала быть необратимой. И несмотря на это по ЦОКС методически наносились жестокие удары, словно бы речь шла о деятельности вражеского германского концерна "УФА", курируемого Геббельсом, а не о родной советской студии. Только за первые шесть месяцев по приказу из Кремля изъяли из производства восемь завершённых картин. Фильм "Убийца выходит на дорогу", снятый и смонтированный вчерне более чем на треть, исчез в мрачных коридорах соответствующих инстанций.
И всё-таки Астангову повезло. Все его удачи, полуудачи и явные провалы стоили той работы, что выпала ему в картине Ивана Пырьева "Секретарь райкома".
Нужна была картина, что всколыхнула бы всю воюющую страну, вдохнула бы в народ свежие и недюжинные силы и весомо убедила бы каждого: победа над врагом неизбежна, это просто вопрос времени.
Семь десятилетий спустя мы смотрим первую полнометражную ленту военных лет - "Секретарь райкома". Нервничаем. Переживаем. Надеемся.
| |