|
Депутат центристской фракции Рийгикогу Яна Тоом, комментируя для DzD.ee завтрашний референдум по вопросу статуса русского языка в Латвии отметила, что тема второго государственного языка возникла не сегодня.
Тема второго государственного языка всегда ощущалась и в той или иной степени была предметом обсуждения. А сейчас она актуализировалась, очевидно, в силу разных - в том числе и политических - причин.
В чем Вы видите уязвимые места интеграционной политики Латвии?
Интеграционная политика национального государства - будь то Эстония, Латвия или кто-то еще, по определению состоит из уязвимых мест. Потому что сама идея национального государства противоречит идее интеграции, по крайней мере, в том виде, в котором термин «интеграция» принято понимать в демократическом мире.
В результате - и в Эстонии мы наблюдаем это ежедневно - возникает лицемерие государственного масштаба, когда вместо того, чтобы интегрировать две части общества, помогая людям понимать друг друга, государство катком переезжает иноязычное население. А в качестве теоретического обоснования предлагаются все эти лозунги о повышении конкурентоспособности.
Последний пример интеграционного лицемерия буквально вчера продемонстрировал министр иностранных дел Урмас Паэт, комментируя ту же тему референдума в Латвии. В Эстонии, по его словам, у русскоязычного населения нет проблем с использованием родного языка - «в Эстонии можно смотреть спектакли на русском языке, читать русские СМИ и литературу». Уж не знаем, как и благодарить!
Что послужило толчком к развитию общественного движения за статус русского языка в Латвии? Видите ли Вы разницу интеграционной политики Эстонии и Латвии?
Безусловно, политика двух стран в отношении «некоренных» различается, причем, как ни смешно, «в нашу пользу».
В Латвии неграждане не могут голосовать даже на местных выборах, а у нас - могут. В Латвии собирались перевести гимназии на 100% преподавание на латышском, и эстонская «норма» 60 на 40, которая там в результате вроде бы применяется, для Латвии была компромиссом, причем очень ощутимым.
В центре Риги каждый год строем проходят легионеры, и не надо быть Кассандрой, чтобы понимать, как прореагируют на это русскоязычные.
Одним словом, наши южные соседи делают все, чтобы держать русскоязычную общину «в тонусе», а действие, как мы помним из школьного курса физики, рождает противодействие.
Если же добавить сюда тот факт, что победивший на внеочередных выборах Сейма Центр согласия фактически выбросили за борт, а русские школы, которые до недавнего времени никто не проверял и в которых, вопреки официальным реляциям, преподавание de facto велось на русском, наконец начали-таки давить, нетрудно усмотреть основания для глубокой фрустрации. Так что удивляться, по-моему, совершенно нечему.
Что касается Эстонии, вопрос о втором государственном языке у нас так же витает в воздухе, как это было в Латвии несколько лет назад. На уровне домашних разговоров, на уровне интернет-комментариев. И продолжая в отношении русскоязычных политику «дорожного катка» правительство в принципе имеет шанс его актуализировать, хотя сегодня это и кажется маловероятным.
Как нужно вести себя эстонскому правительству, чтобы не довести наше общество до противостояния?
Прекратить врать. Себе, народу Эстонии и Брюсселю.
Депутат центристской фракции Рийгикогу Яна Тоом, комментируя для DzD.ee завтрашний референдум по вопросу статуса русского языка в Латвии отметила, что тема второго государственного языка возникла не сегодня. Она всегда ощущалась и в той или иной степени была предметом обсуждения. А сейчас она актуализировалась, очевидно, в силу разных - в том числе и политических - причин.
В чем Вы видите уязвимые места интеграционной политики Латвии?
Интеграционная политика национального государства - будь то Эстония, Латвия или кто-то еще, по определению состоит из уязвимых мест. Потому что сама идея национального государства противоречит идее интеграции, по крайней мере, в том виде, в котором термин «интеграция» принято понимать в демократическом мире. В результате - и в Эстонии мы наблюдаем это ежедневно - возникает лицемерие государственного масштаба, когда вместо того, чтобы интегрировать две части общества, помогая людям понимать друг друга, государство катком переезжает иноязычное население. А в качестве теоретического обоснования предлагаются все эти лозунги о повышении конкурентоспособности. Последний пример интеграционного лицемерия буквально вчера продемонстрировал министр иностранных дел Урмас Паэт, комментируя ту же тему референдума в Латвии. В Эстонии, по его словам, у русскоязычного населения нет проблем с использованием родного языка - «в Эстонии можно смотреть спектакли на русском языке, читать русские СМИ и литературу». Уж не знаем, как и благодарить!
Что послужило толчком к развитию общественного движения за статус русского языка в Латвии? Видите ли Вы разницу интеграционной политики Эстонии и Латвии?
Безусловно, политика двух стран в отношении «некоренных» различается, причем, как ни смешно, «в нашу пользу». В Латвии неграждане не могут голосовать даже на местных выборах, а у нас - могут. В Латвии собирались перевести гимназии на 100% преподавание на латышском, и эстонская «норма» 60 на 40, которая там в результате вроде бы применяется, для Латвии была компромиссом, причем очень ощутимым. В центре Риги каждый год строем проходят легионеры, и не надо быть Кассандрой, чтобы понимать, как прореагируют на это русскоязычные. Одним словом, наши южные соседи делают все, чтобы держать русскоязычную общину «в тонусе», а действие, как мы помним из школьного курса физики, рождает противодействие. Если же добавить сюда тот факт, что победивший на внеочередных выборах Сейма Центр согласия фактически выбросили за борт, а русские школы, которые до недавнего времени никто не проверял и в которых, вопреки официальным реляциям, преподавание de facto велось на русском, наконец начали-таки давить, нетрудно усмотреть основания для глубокой фрустрации. Так что удивляться, по-моему, совершенно нечему. Что касается Эстонии, вопрос о втором государственном языке у нас так же витает в воздухе, как это было в Латвии несколько лет назад. На уровне домашних разговоров, на уровне интернет-комментариев. И продолжая в отношении русскоязычных политику «дорожного катка» правительство в принципе имеет шанс его актуализировать, хотя сегодня это и кажется маловероятным.
| |