|
Лжедмитрий вошёл в Москву, а вслед за ним вошли чужеземцы. Почему русский народ позволил себя так облапошить? И как изгоняли самозванцев?
Об этом и многом другом Андрей Светенко беседовал с историком Андреем Богдановым в студии радио «Вести ФМ».
Светенко: У микрофона Андрей Светенко. Очередной «Урок истории». Приглашаю к разговору о событиях смутного времени. 1612 год, 400 лет - более круглой даты трудно и найти. В этом масштабном явлении русской истории была такая тема - церковь и смута. И вот об этом мы и поговорим с нашим собеседником - доктором исторических наук, академиком Российской академии естественных наук Андреем Богдановым. Андрей Петрович, приветствую вас.
Богданов: Здравствуйте, Андрей.
Светенко: Актуальной мне кажется эта тема, она неизбежно вызовет массу параллелей и понимания. Тут надо только понимать одну простую вещь. То, что случилось в истории, уже случилось и произошло, а меняться может наше понимание. И в этом смысле каждое поколение действительно перечитывает история, внося в нее какие-то новшества в понимании происходившего. И тут важно разобраться, что могло бы быть, а что вообще не могло бы быть, по определению.
И вот здесь для начала самое интересное - позиции церкви, религиозность, вера на порядки качественно выше, чем сейчас, никто не спорит. Почему же тогда, в это смутное время, не нашлось в церкви такого авторитета, или у церкви не нашлось авторитета, чтобы смуту погасить или купировать, или придать ей какие-то, так сказать, приемлемые формы.
Вместо этого мы наблюдаем на протяжении всех, так сказать, первых десяти лет 17 века чехарду, череду, смену даже патриархов. Ведь в нашем разговоре сейчас зазвучат и патриарх Иов, и патриарх Гермоген, и патриарх Игнатий, о котором мало вообще кто знает, и Филарет, то бишь Федор Никитич Романов - вот четыре главы, предстоятели Русской церкви, фактически в один и тот же момент действовавшие на политической сцене. И в этом смысле надо бы разобраться, с чего все началось и почему в такую пагубу, так сказать, вылилось. То есть речь о том, почему с самого начала не была пресечена, скажем, с позиции церкви, вразумительно, так сказать, вот это увлечение Лжедмитрием? Потому что же всем нормальным людям было понятно, что это самозванец.
Богданов: Так и в том-то все и дело, что идея Лжедмитрия была церковью пресечена в самом начале. Именно патриарх Иов, верный сторонник Бориса Годунова, запустил в массы удобопонятную легенду о Лжедмитрии. Ведь кто такой Лжедмитрий, мы не знаем до сих пор. А все, что мы знаем о Лжедмитрии, о том, что вот этот беглый монах Гришка Отрепьев.
Светенко: Из Чудова монастыря.
Богданов: Да, из Чудова монастыря в Кремле. То есть человек, который был знаком со всей царской семьей, со всеми высшими архиереями Православной церкви и с боярами.
Светенко: Так это патриарх Иов придумал?
Богданов: Это придумал патриарх Иов, что вот этот самый Лжедмитрий, вот он тот самый монах Гришка Отрепьев и есть.
Светенко: Так. Он это придумал, или это на самом деле?
Богданов: Он не просто это придумал. В те времена уже работали средства массовой информации, просто чуть-чуть медленнее, чем сейчас.
Светенко: Не с той скоростью Интернета, да?
Богданов: Да. Патриарх писал специальные богомольные грамоты. То есть богомольные за и богомольные против. Потому что за кого-то нужно было молиться, скажем, за царя, за матушку Россию - все как положено, а кого-то проклинать. Так вот, этот самый Гришка Отрепьев и был предан анафеме как беглый монах-расстрига, еретик. Обратите внимание, безусловно, действующий на деньги иностранцев.
Светенко: Поляки, да.
Богданов: Да. Госдепартамент в то время для России заменяла Варшава.
Светенко: Сидел в Варшаве, да.
Богданов: Польский король пан Ирада, то есть его сенат.
Светенко: Тут можно и, конечно, похихикать, но на самом деле ведь поддержка вполне определенная деньгами и людьми, так сказать, и профессионалами была оказана вот эту (в кавычках или не в кавычках) Гришке Отрепьеву.
Полностью слушайте в аудиоверсии.
| |