В Эстонии бастуют учителя, транспортники и энергетики. Их крепко достали и они требуют у правительства повышения зарплат и отмены социальных урезаний. В Латвии вместо протестов - недовольное ворчание, на которое правительство уже давно перестало обращать внимание. Каковы же истинные причины такой терпеливости латвийского народа - задается вопросом на TVNET Юрий Соколовский.
Некоторые утверждают, что проблема в особом менталитете, однако, вспоминая события 13 января трехлетней давности, как-то не очень верится в версию о тихом и безропотном нраве латвийского народа. Значит, не в характере нации дело, точнее, не в нем одном. Эстонцев вряд ли можно заподозрить в горячности, но тем не менее они действуют.
В Европе главными организаторами сопротивления являются профсоюзы. В Латвии же профсоюзное движение уже многие годы буксует. Власть профсоюзов не боится, а это и есть главный показатель их неэффективности.
Их акции напоминают поведение старого пса, которого укоряют за то, что в сад залезли воры, а он ничего не делает. Чтобы от него отстали, он для порядка гавкает и снова отправляется спать в конуру.
В Латвии членами профсоюза являются только 15% работников. Многие состоят в них скорее по инерции, чем для пользы. Большие профсоюзы сохранились в основном лишь на крупных предприятиях и учреждениях государства и самоуправления. Часто они тесно связаны с администрацией предприятия, а следовательно, практически никогда ей не перечат. Люди жалуются, что зачастую профсоюзная деятельность ограничивается тем, что из их зарплат регулярно высчитываются членские взносы и каждый Новый год им дарят кружку.
Один из инструментов борьбы за социальные права - забастовка. Этот инструмент борьбы трудящихся за свои права в Латвии явно заржавел.
13 лет назад была проведена забастовка, в которой участвовали тысячи учителей. С ее помощью они добились от правительства повышения своих зарплат. Последнюю успешную забастовку 10 лет назад провели работники здравоохранения. В последнее время о новых забастовках не идет и речи, а профсоюзы не способны даже ею угрожать.
Еще одна причина слабости протестного движения в Латвии - это разделенность общества. На социальные акции левого «Центра согласия» могут не прийти латыши. Их запугают тем, что они организованы из Кремля. Все так называемые «латышские» партии называют себя правыми. А правым партиям как-то неудобно бороться за социальные права трудящихся.
После бесславной гибели социал-демократов создать левую «латышскую» партию никак не получается.
Протестное движение также ослабляет эмиграция. Если в закрытом котле температура поднимется, то он в конце концов взорвется. Если у него крышки нет, то он не взорвется никогда, потому что пар выходит, а содержимое остывает. Латвия и есть такой открытый котел. Тысячи людей уже решили, что у них нет времени ждать и бороться за нормальные условия жизни здесь, в Латвии. Лучше поехать туда, где эти условия уже созданы.
Многие из этих проблем не имеют быстрого решения. В ближайшее время в Латвии не появятся крупные заводы, на которых профсоюзное движение происходит активней, не будет преодолено деление партий на русские и латышские и пока не предвидится, что остановится поток эмиграции. Но зато могут пытаться измениться сами профсоюзы.
В профсоюзном движении необходима смена поколений. Нужны новые энергичные лидеры с хорошими организационными способностями, готовые вернуть авторитет и доверие профсоюзному движению. Может, тогда люди поверят в то,что в этой стране можно что-то изменить.