|
Краевед-журналист Юрий Глушаков представил общественности очередную «историческую находку местного значения».
Напомним, ранее, как уже сообщал «Ежедневник», историк из Гомеля обнародовал уникальные снимки времен Первой мировой войны.
В этот раз предметом его исследований стала газета «Голос заключенного», которая в начале прошлого века издавалась в стенах Гомельского исправительного дома.
- Слух о том, что у заключенных, осужденных в 20-ые годы, был свой печатный орган, доходил до меня давно, - рассказывает предысторию своего изыскания Юрий Глушаков. - Однако ни в архивах, ни в библиотеках никаких официальных подтверждений этим сведеньям не находилось.
Обнаружить целую подшивку «вещественных доказательств» помог случай. Недавно Глушаков был приглашен на историческую конференцию в Москву. По ее завершению историк зашел в Российскую государственную библиотеку и поинтересовался изданиями, выходившими в постреволюционный период на Гомельщине.
Главной изюминкой оказались номера уникальной газеты под названием «Голос заключенного» за 1925-1926 годы, содержащие весьма интересные сведения о жизни первых «советских зеков». Любопытно, что официальным лицом, представляющим в издании администрацию исправучреждения, был лишь главный редактор - заведующий учебно-воспитательной частью по фамилии Дикштейн. Штат же «журналистов» состоял из самих заключенных, которые зачастую подписывали свои материалы кличками, известными «широкому кругу читателей» подчас лучше, чем настоящие имена авторов.
На первой полосе номера, открывающего подшивку за 1925 год, статья, посвященная годовщине со смерти В.И. Ленина. Описывается эмоциональная реакция на это известие заключенных. Один из них расплакался навзрыд, второй - отбывавший срок за бандитизм, объявил голодовку. «Так своеобразно он выразил свое отношение к смерти Ленина» - комментировал автор материала.
Судя по тональности и содержанию публикаций, атмосфера в редакции «многотиражки» заключенных царила довольно либеральная, а цензура проявляла максимум лояльности. Лагерные корреспонденты даже без боязни загреметь в карцер критиковали администрацию. К примеру, за низкое качество медобслуживания в тюремной «больничке».
Немало внимания уделялось приговоренным к смертной казни, или как ее тогда называли официально «высшей мере социальной защиты». Примечательно, что в смертниках долгое время числился и один из членов редколлегии - заключенный Войнихович, убивший бывшую жену и ее нового мужа. Правда, в последствие расстрел ему заменили на 10 лет лишения свободы.
Газета также составляет «рейтинг» тюрем по условия содержания в них. Ведь бывалым сидельцам есть что с чем сравнивать. Приводится и статистика преступности по региону, согласно которой лидируют разбои и грабежи.
Из «Голоса заключенного» также можно узнать, что осужденные женщины в те годы содержались в одной колонии с мужчинами. Причем некоторые из них, «делавшие большие дела», могли позволить себе пользоваться косметикой и щеголять в бриллиантах. При наличии таковых. Пишущие узники также выражают озабоченность низким «облико морале» подруг по несчастью, которые сильно матерятся и заплевывают места общественного проживания шелухой от семечек.
Кстати, о культуре. Ее издание также не обходило вниманием. В одной из заметок освещается выступление Малого Государственного академического театра.
Омрачило гастроль лишь то, что одна из зрительниц - медсестра лечебной части, так увлеклась спектаклем, что совершенно забыла о тяжелом больном. И тот, не дождавшись помощи, скончался. Какие последствия имела эта трагикомедия, можно только догадываться.
Находилось в «голосе» место и для лирических отступлений, очевидно, из разряда «творчество наших читателей». Яркий образчик - одно из стихотворений, начинающееся строкой: «Люблю тебя я, матушка-тюрьма». Вот уж точно, любовь зла.
| |