|
Боевики «Национального движения за освобождение Азавада» провозгласили независимость региона Азавад - исторической родины туарегских племен. Географически - это север Мали, а если шире, то регион Магриба, или юг Сахары. В хитросплетениях политики государств Магриба и стоящих за ними стран Запада разбирался корреспондент «Вестей ФМ» Сергей Гололобов.
«Войны пустыни», как еще называют туарегов, подняли восстание на севере Мали, присахарского государства. Кризис в этой стране обострился две недели назад, когда военная хунта свергла президента Амаду Тумани Туре, который проявлял излишнюю, с их точки зрения, мягкость по отношению к восставшим племенам туарегов. Но в результате их активность только возросла. С января по март повстанцам удалось захватить весь север Мали, включая ключевые города Кидаль, Гао и Тимбукту. Отвоеванная территория сравнима с площадью Франции. Пока конфликт затронул одну страну, но туареги проживают по всему Магрибу, то есть южной Сахаре, в том числе Ливии, Алжире, Нигере, и нет гарантии, что бунт этой народности не заденет и другие регионы. И вот это опасно, считает заведующий Центром изучения стран Северной Африки и Африканского Рога Института Африки РАН Александр Ткаченко:
«Если процесс этот пойдет дальше, то это дестабилизирует обширный район Африки. Африка и так полна конфликтов и еще один конфликт таких масштабов, эрозия государственности целого ряда африканских государств, или угроза эрозии - это крайне тревожный момент».
Тревожный момент в том числе и потому, что по данным западных спецслужб, самое непосредственное участие в восстании туарегов принял африканский филиал «Аль-Каиды». Создать в этом регионе еще один плацдарм по подготовке будущих террористов, что будут взрывать Европу и Америку, - такие мысли у главарей «Аль-Каиды» вполне могут быть. Хотя преувеличивать влияние среди туарегов этой террористической организации, не стоит, полагает ведущий научный сотрудник Центра по изучению стран Тропической Африки Института Африки РАН Василий Филиппов:
«Это французы сейчас пытаются убедить мир, что "Аль-Каида" и туареги - суть одно и тоже. Нет, совсем наоборот. Один из самых крупных авторитетов туарегов совсем недавно был убит, после того, как разгромил наркокараван "Аль-Каиды". Так что говорить о том, что это некая единая сила... Сами-то туареги далеко не едины, а уж с "Аль-Каидой" у них очень сложные отношения».
У Евросоюза, прежде всего, Франции, а также США и Китая, здесь, кстати, есть свой экономический интерес. В частности, этот регион не обделен природными ресурсами, поясняет Александр Ткаченко:
«Достаточно сказать, что вот Ливия является обладателем крупнейших разведанных углеводородов. Есть в этом районе и разведанные запасы урана, золота и прочих полезных ископаемых. В том числе, разумеется, нефтегаза, не только в Мали, но и в соседних государствах. Имеется ряд серьезных энергопроектов, которые связывают и будут связывать Африку с Европой».
И Запад, естественно, заинтересован, чтобы эти энергетические проекты, и, прежде всего, газопровод Алжир-Евросоюз, не прерывались из-за каких-то взбунтовавшихся племен. Поэтому к провозглашению независимости Азавада относятся настороженно. С другой стороны, бунт туарегов и случился во многом потому, что в этом регионе столкнулись экономические интересы великих держав, прежде всего, Франции и Китая, отмечает Василий Филиппов:
«Сейчас ситуация нормализуется. Пройдут следующие президентские выборы, победит креатура Парижа, вот тогда с туарегами и покончат. Вот тогда восстановят территориальную целостность Мали, и доступ к урановым рудникам получат французы, вытеснив Китай. Вот Амаду Тумани Туре, видимо, и пострадал потому, что он начал дружить с китайцами и сдал им в конце концов все свои урановые богатства».
В мире есть ряд непризнанных государств, что уже много десятилетий добиваются признания. Вспомним хотя бы Южную Осетию и Абхазию. С другой стороны, Запад в этом вопросе традиционно проявляет двойные стандарты: кого ему выгодно, тех он и признает. Например, Южное Косово. В той же Африке признаны новообразованные Южные Судан и Эритрея. Но с признанием Азавада сложнее. Прежде всего, по мнению экспертов, трудно представить себе жизнеспособность страны, учитывая, что в ней нет почти никакой экономики и инфраструктуры. Кроме того, в регионе существует множество других этнических групп, таких как мавры и тубу, которые никогда не согласятся на контроль туарегов. Наконец, туареги на одном лишь северном Мали не замыкаются и мечтают о присоединении к своему государству туарегских территорий в Буркина-Фасо, Нигере и Алжире. А эти государства никогда не пойдут на пересмотр своих границ. Поэтому перспектив у нового государства Азавад, скорее всего, нет, полагает Александр Ткаченко:
«Мне думается, это крайне маловероятные вещи. Но подчеркиваю, что какое-то состояние, когда вот это тезис самопровозглашения будет ощущаться, как нечто реальное, может, это продлится какое-то время. Но в целом, я выражаю большие сомнения, что это будет реализовано на практике и на длительную перспективу».
Пока же лидеры «Национального движения за освобождение Азавада» преисполнены оптимизма. И заявляют, что борьба за независимость туарегов длилась пять столетий, и, наконец, увенчалась победой. При этом они обещают быть примерными государственниками и уважать соседей. Ну и хотят, чтобы соседи, а также более далекие страны, уважали их.
| |