|
Дмитрий Рогозин, курирующий российскую оборонку в должности вице-премьера, недавно стал еще и спецпредставителем президента России по Приднестровью. Это назначение для многих стало неожиданностью: ранее господин Рогозин предлагал присоединить непризнанную Приднестровскую молдавскую республику (ПМР) к России. В интервью, которое у Дмитрия Рогозина специально для «Ъ-МD» взял спецкор «Ъ» Владимир Соловьев, вице-премьер РФ, рассказал о том, изменились ли его планы насчет Приднестровья, ждать ли появления «меморандума Рогозина» и о том, чего не следует делать Кишиневу, чтобы не лишиться Левобережного региона.
"Тема малоподъемная, а значит, тем более интересная"
- Назначение вас спецпредставителем президента РФ по Приднестровью удивило многих и в Молдавии, и в России. А Вас этот кадровый ход не удивил?
- Нет. Меня вообще ничего не удивляет. Если меня назначают куда-то, я это принимаю как должное, как важное поручение. Приднестровье я знаю изнутри, болею за него. Осознаю, что тема малоподъемная, а значит, тем более интересная. Надо - значит надо. Моей стране надо, какие могут быть вопросы. - Есть мнение, что вам эту тему подкинули именно потому, что она неподъемная. Чтобы жизнь медом не казалась.
- Смотря как к этому относиться. Если суетиться и пытаться добиться быстрого псевдоуспеха, это может оказаться большим поражением для страны. Сначала надо изучить ситуацию, посмотреть на нее с самых разных углов. Посмотреть на Приднестровье и Молдову в формате, так сказать, 3-D. Понюхать, почувствовать. Понять, кто перед тобой, что за партнеры. Разделить репутацию, живущую отдельно от нас, от реального контекста. Задача моей первой после назначения спецпредставителем президента поездки была в том, чтобы разобраться в этих вопросах для самого себя. Не для передоклада, а для самого себя. Это получилось. Второй момент - для решения запутанных вопросов крайне важна большая общественная поддержка. В Приднестровье я ее получил.
- А в Кишиневе? - В Кишиневе я разочаровал скептиков. Тех, кто считал, что приедет человек, который первым делом достанет не блокнот, а молоток, и ударит по лбу. Этого не произошло. - То есть вас назначили не для того, чтобы вы обеспечили признание независимости Приднестровья? В Кишиневе ходили и такие разговоры.
- Это глупости. Мне нужно было понять, с кем можно иметь дело в Кишиневе. Сегодня я встретил там прагматичных людей, понимающих пользу и ценность выстраивания долгосрочных отношений с Россией. - У этих людей есть фамилии? Правительство Молдовы возглавляет вполне прагматичный человек - Влад Филат. С ним можно и нужно иметь дело. - Какие у вас полномочия по части Приднестровья? Вы будете участвовать в процессе политического урегулирования приднестровского конфликта или сосредоточитесь на социально-экономических вопросах? - Все взаимосвязано. Во-первых, какие там ведутся переговоры? Вы имеете в виду формат «5+2» (формат в котором РФ и Украина являются гарантами мирного урегулирования конфликта между Молдавией и Приднестровьем, ОБСЕ выступает посредником, а ЕС и США имеют статус наблюдателей)? Это очень полезная вещь, прежде всего, для людей, которые хотят мир посмотреть. Почему бы в Дублине (первый в этом году раунд переговоров состоялся в Ирландской столице - Ъ) не обсудить Приднестровье, или, наоборот, в Приднестровье не обсудить Дублин? «Молдавские политики должны определиться - молдаване они или румыны»
- Будете ли вы готовить план урегулирования конфликта, вроде меморандума, который в 2003 году подготовил Дмитрий Козак? Появится «меморандум Рогозина»?
- Такой задачи передо мной не стоит. Задача состоит в том, чтобы обеспечить безопасность в регионе, разобраться в нем, наладить нормальные деловые и политические отношения. Чтобы приднестровцы не ощущали себя индейцами в резервации. И чтобы молдаване не оказались в ситуации человека, к ногам которого подвешен якорь и который не может всплыть и сделать вдох. Все заинтересованы в смягчении отношений межу Кишиневом и Тирасполем. Но это вовсе не означает, что есть некий план Рогозина. Думаю, статус непризнанной республики вполне может быть отложен до лучших времен. А пока в Кишиневе слышны заявления о срочном объединении с Румынией и одновременно с румынской стороны идет череда провокаций против молдавской государственности, говорить о быстром решении невозможно. Сейчас мне бы хотелось, чтобы Приднестровье могло сосредоточиться на создании сильной экономики с помощью России и других, кто готов ему помогать. Начать зарабатывать деньги, а не ходить с протянутой рукой. Люди, пришедшие к власти в Тирасполе, имеют собственную гордость и заявляют, что они против ситуации, когда Россия должна за все платить, не понимая, куда уходят ее деньги. Я российский политик, российский чиновник, член правительства. Мне не безразлично, как живут наши люди в России и как живут приднестровцы, которые также являются гражданами России. Надо создать экономику и разорвать искусственную изоляцию. Двигаться мелкими шагами, но при этом понимая, что главная задача России - это безопасность. - В 2006 году вы говорили о том, что Приднестровье должно войти в состав России. Ваша позиция с тех пор изменилась?
- Будущее государственности, периметра границ - это вопрос воли государственных деятелей и народа, который желает или не желает защищать свою государственность.
У России тоже был период, когда она потеряла интерес к самой себе. И только армия защищала целостность страны на Северном Кавказе, а в Москве относились к этому или безразлично, или крайне скептически. Есть принцип территориальной целостности страны, а есть другое понятие - наличие воли к тому, чтобы каждый день, каждую минуту, каждую секунду доказывать, что народ готов защищать эту целостность. В конце концов, защита территориальной целостности государства - это не вопрос юристов и адвокатов, а вопрос граждан. Если молдавские политики являются патриотами Республики Молдова, то есть смысл вести с ними разговор о вариантах приднестровского урегулирования. Если же они собрались в Румынию, то при всем нашем желании помочь им сохранить единое государство нам это не удастся. Не только Приднестровье, но возможно и другие части Молдовы не захотят уходить в Румынию. Говорю это прямым текстом.
Все зависит от доброй воли Тирасполя, где помнят страшные события двадцатилетней давности. Может ли он иметь дело с новыми молдавскими политиками? Не будет ли новых угроз, шантажа с их стороны? С другой стороны молдавские политики должны определиться - молдаване они или румыны. Если румыны, то границы будут другими. И тогда мое заявление шестилетней давности сохраняет свою силу. Если же они молдаване и патриоты молдавского государства, то они сумеют проявить максимум гибкости, мудрости и дальновидности, чтобы выстроить с Приднестровьем будущее общего государства. «В июне 1992 года Россия могла пойти на признание Приднестровья»
- Конфликт должен быть урегулирован через возвращение Приднестровья под юрисдикцию Кишинева? - Мы уважаем принцип территориальной целостности Республики Молдова, но этот же принцип должны уважать и сами молдаване. Россия является гарантом безопасности и готова воспринять любую реальность, которую сформируют своими руками участники переговоров. Что необходимо сделать молдаванам, чтобы у них была гарантия общего государства? Прежде всего, признать Приднестровье равноправной стороной диалога. Без этого не будет никакого примирения. Во-вторых, они должны найти общий знаменатель для оценки той трагедии, которая произошла двадцать лет назад. Объясниться друг с другом, выяснить причины. В-третьих, нужно создать нормальные экономические условия для выживания обоих берегов Днестра. В-четвертых, признать роль России как единственной страны, обладающей политическим и силовым авторитетом в этом регионе. И не пытаться играть в кошки-мышки, вводя в качестве посредников стороны, которым совершенно нет дела до этого региона. И пятое, это, конечно, понимание того, что такое будущее общее государство может сформироваться исключительно на федеративной или конфедеративной основе.
Готовы сейчас стороны об этом говорить? Не только Кишинев, но и Тирасполь? Думаю, нет. А раз нет, Россия не имеет права навязывать свою волю. Россия должны быть бережлива в своих отношениях с обеими сторонами конфликта, способствуя его урегулированию через экономику, через поощрение диалога, через наращивание потенциала отношений.
| |