В тот день Адриан Пракон (Adrian Pracon) купался в море у острова Утейя. Вода была ему по колено. Он оказался на мушке у ультраправого террориста Андерса Брейвика и понял, что скоро умрет.
Этот 21-летний молодой человек своими глазами видел, как его друзья погибли от рук хладнокровного и безжалостного убийцы, который в тот день забрал жизни 69 человек. Адриан на всю жизнь запомнил мгновение, когда Брейвик навел на него оружие. «Ему оставалось только нажать на курок», - рассказал он в интервью писателю Эрику Меллеру Солхейму (Erik Moller Solheim) для их совместной книги.
«Он приложил ружье к щеке и нахмурил брови. "Нет", - прокричал я, потратив те остатки воздуха, что еще были у меня в легких. Я не мог двинуться с места, а руки бессильно обвисли».
«Не стреляйте!»... И Брейвик отпустил его.
В итоге Адриан все же был ранен (он получил пулю в плечо почти в упор, когда спрятался за грудой тел, чтобы убийца принял его за мертвого), однако все же смог пережить трагедию. С тех пор Андриана неотступно преследует одна мысль: почему Брейвик сохранил ему жизнь?
В понедельник он, наконец, получил ответ.
«Некоторые люди больше других походили на левых», - заявил Брейвик по поводу 69 убитых им на острове Утейя и еще восьми человек, которые погибли во время теракта в Осло. «Он был больше похож на правого, по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Поэтому я не стал в него стрелять». «Когда я посмотрел на него, то увидел в нем себя».
Эрик Меллер Солхейм, который в соавторстве с Адрианом написал книгу «Сердце против камня» (в ней они рассказывают об ужасных событиях того трагического дня), заявил, что у него отвисла челюсть, когда он услышал ответ Брейвика. Что касается Адриана, «в нем боролись сильное чувство облегчения, потому что он, наконец, получил ответ на вопрос, который терзал его столько месяцев, и жестокое ощущение того, что он никогда не сможет в полной мере осмыслить эту трагедию», - рассказал Солхейм.
Как он написал в своей книге, Адриан до сих пор чувствует себя виноватым, потому что выжил, когда столько других людей погибли. А свидетельские показания Брейвика только усилили это ощущение.
«В самые темные мгновения он признается, что предпочел бы умереть в тот день. Ответственность за то, что ему удалось выжить, ощущение того, что своей жизнью он обязан Брейвику - все это стало для Адриана каждодневным бременем». По словам Солхейма, новость о том, что «убийца сознательно сохранил ему жизнь, только усугубляет это чувство вины. Ему стало еще труднее жить со всем этим».
Разумеется, сходство, которое якобы увидел Брейвик в Адриане, совершенно иллюзорно. По иронии судьбы, Адриан - это сын польских иммигрантов, который никак не может принять наполненные ненавистью и ксенофобией заявления Брейвика. Тем не менее, Эрик Солхейм не мог не отметить некоторые схожие черты в жизни этих людей. «Как и у Брейвика, у Адриана было сложное детство», - объясняет Солхейм. Этот воспитанный в католической семье гомосексуалист испытал на себе настороженное отношение близких, когда объявил о своей ориентации. И хотя сейчас он поддерживает хорошие отношения с семьей, в подростковом возрасте он чувствовал себя в изоляции.
«Как и у Брейвика, у него возникло ощущение, что общество отвергло его, и он в итоге замкнулся в себе. Тем не менее, отличие между ними заключается в том, что Адриан решил работать, вложить свои силы в развитие, что дало ему новый смысл в жизни». «Брейвик же отрезал себя от мира и реальной действительности и решил мстить во имя ложных целей». «Само собой разумеется, все отличия связаны с тем фактом, что в отличие от Адриана Андрес Брейвик - больной человек, - утверждает Эрик Солхейм. - Хотя у них обоих и сложилось сходное ощущение изоляции».
Палка о двух концахДля выживших во время стрельбы на Утейе и теракта в Осло процесс Брейвика стал «палкой о двух концах», что связано в первую очередь с продолжительностью и тяжестью показаний. Действительно, хотя это судебное разбирательство способно принести некоторое душевное успокоение, оно также может оказаться изматывающим и болезненным испытанием.
С того трагического дня Адриан видел стрелка всего раз: это произошло в ноябре прошлого года в суде в Осло. Тем не менее, он не сомневался, что самое трудное еще впереди. Ему придется дать свидетельские показания и выступить против человека, который держал его жизнь в своих руках, но до сих пор не слишком понятной причине решил пощадить ее. Какими бы ни были показания Адриана и решение суда, об одном можно говорить с уверенностью уже сейчас: большинство вопросов жертв так и останется без ответа.
«В последний раз, когда мы виделись, Адриан был опустошен, - говорит Эрик Солхейм. - Этот процесс оказал на него огромное влияние, потому что он впервые услышал его голос, впервые услышал, как он говорит».
«До того момента Бревик представлялся как демон, злобное и сверхъестественное существо. На процессе мы увидели, как в зал входит неуверенный в себе человек. Осознание того, что тот, кто держал вашу судьбу в своих руках на самом деле обычный человек, стало настоящим потрясением».
Отрывок из книги Адриана Пракона и Эрика Меллера Солхейма «Сердце против камня»:Сложно сказать, заметил ли он меня с самого начала или только что. Когда он обернулся, все произошло очень быстро. Он окинул берег и других пловцов долгим и тяжелым взглядом, посмотрел на меня и направил оружие в мою сторону. Я стоял в воде по колено. И не мог никуда пойти. Я был настоящей живой мишенью, и все, что ему нужно было сделать, это нажать на курок. «Нет», - прокричал я, потратив те остатки воздуха, что еще были в легких. Я не мог сдвинуться с места, а руки бессильно обвисли. «Не стреляйте!»
У меня перехватило дыхание. Сердце в груди билось так сильно, что его, наверное, было видно через мокрую майку. Куда он выстрелит? В голову? В Сердце? Я начал надеяться, что он поступит именно так. По крайней мере, все произойдет быстро. На меня еще никогда раньше не наставляли оружие, и я чувствовал себя совершенно бессильным. Он мог сделать со мной все, что вздумается. Смерть или жизнь. Решение было за ним.
Я пытался найти ответ, поймать взгляд человека с оружием. Однако все, что мне удалось увидеть, это зияющую дыру на конце черного ружейного ствола. Тело готовилось к встрече со смертельной пулей. Грудь и лоб просто грели.
Он прищурился.
Это был конец.
Но вдруг он опустил оружие, повернулся и ушел. Я с трудом восстановил дыхание. В этот момент у меня покосились ноги. Кое-как добравшись до берега, я рухнул на гальку. По непонятной причине я был все еще жив.
(«Le Huffington Post», Франция)
Майкл Рандл (Michael Rundle)