|
Утверждение, что США - главный враг России, - это миф, считает посол США в России Майкл Макфол
Посол США в России Майкл Макфол прибыл работать в Москву на пике антиамериканских настроений и протестов российского электората. Его назначение поначалу усилило шквал обвинительной критики, поскольку он первый за долгое время некарьерный дипломат в истории посольства, ранее написал множество трудов по антидиктаторским движениям и революциям и в самые первые дни своей работы в Москве встретился с российской оппозицией.
Ярлыки опасны, мы считаем демократию самым эффективным режимом, но страны сами делают выбор, признает Макфол после первых 100 дней своей работы в Москве. Рост экономической мощи России соответствует национальным интересам США, заявляет он.
- Раньше вы были профессором Стэнфорда, специалистом по демократии, антидиктаторским движениям и революциям и много занимались СССР и советологией. Но характер работы теперь изменился. Теперь вам нельзя быть критикующим интеллектуалом и надо дипломатично работать с режимом. Оправдались ваши опасения советолога в Москве?
- Я действительно не профессиональный дипломат, я был профессором и работал в сфере образования и науки. Пять лет назад я присоединился к избирательной кампании президента Барака Обамы, 3,5 года назад начал работать в Белом доме. Когда мы обсуждали мое возвращение в Стэнфорд, президент сказал мне: ты не можешь покинуть правительство и должен остаться в команде. И послал меня сюда, чтобы я продолжал политику перезагрузки с Россией. Многие забыли, но именно Барак Обама провозгласил необходимость перезагрузки в 2008 г. - еще до того, как стал президентом.
- Вас много критиковали за ваше несоответствие классическому пониманию функции дипломата и особенно за специализацию по революциям.
- Я слышал, некоторые говорят, что я не имею понятия о том, как делается дипломатия, не понимаю, как она работает. Я принимаю эту критику, и я хочу это понять и научиться. Но я знаю такое количество людей в этой стране уже столь продолжительное время, у меня столько контактов, о которых многие люди просто не подозревают. Но ярлыки, которые ко мне прикрепляют, зачастую сильно вредят моей работе.
- Вы провели встречу с оппозицией в январе, в первые дни после приезда и на пике протестов. Зачем вы это сделали и было ли это согласовано с Белым домом?
- Согласовано с вашим Белым домом или нашим? (Смеется.)
- С вашим.
- Безусловно. С самого начала формирования нашей политики перезагрузки, в котором я участвовал, мы приняли решение более активно работать с российским правительством, и президент сказал, что он сам лично будет тратить больше времени на общение с российской стороной. По сравнению с предшественниками Обама уделяет больше внимание России. Он был одним из главных переговорщиков по многим вопросам, в том числе по вступлению России в ВТО. Когда президент Обама посещал Москву два года назад, он встречался с президентом Медведевым, с премьером Путиным, но затем он общался со студентами, с бизнес-лидерами и с лидерами политической оппозиции - Зюгановым, Рыжковым, Немцовым и др. Поэтому, когда я приехал как его представитель, я сделал то же самое. В первый день я провел встречи с российскими официальными лицами, на второй день - с оппозицией. Это соответствует духу наших двусторонних отношений. И я в будущем стану делать то же самое, поскольку это часть моей работы. В мои функции входит информирование администрации США о том, что происходит в стране и обществе. Поэтому профессионально я не могу игнорировать процессы, которые здесь происходят.
- Чья была идея перезагрузки?
- Президента. Но я участвовал в развитии этой концепции с самого начала. И сейчас моя работа - продолжать перезагрузку, углублять успех в тех областях, в которых он был достигнут. Еще до моего назначения послом, во время работы в Белом доме, я встречался с сотнями госчиновников, с негосударственными деятелями, я глубоко изучал, что происходило в России, и я продолжаю это делать. Часть моей работы - встречаться с представителями различных слоев населения: представителями бизнеса, гражданского общества, религиозными деятелями. Приоритет президента Обамы по отношению к России - развитие экономических отношений. Понятно, что в конечном счете принимает решения бизнес, но у политиков есть задача создать среду для развития экономики.
- Куда идет Россия? В 2000 г. вы видели задатки авторитаризма в Путине. Ваше мнение изменилось?
- Это я писал, когда был профессором, преподавал и занимался исследовательской работой, сейчас у меня другая работа (смеется). Я здесь не для того, чтобы критиковать и выражать мнение профессора Макфола. Сейчас я представляю президента Обаму, его администрацию и интересы американцев. Мы верим, и это не раз говорил президент США, что развитие демократии во многих частях света - это благо для всех людей, многие люди хотят жить при таком режиме, это более эффективный режим для развития экономики. Демократия создает более стабильные отношения между странами. Поэтому мы поддерживаем идею демократии и в России, и во всех других странах мира. Но какой в итоге делают выбор лидеры и страны, совсем не наше дело.
Мы не собираемся занимать чью-то точку зрения в политических дебатах. На прошлой неделе я смотрел двухчасовое интервью президента Медведева, было интересно, и я многое узнал. Он сказал: наше политическое и социальное общество развивается - или просыпается (точно не помню, какой глагол он использовал). Если это происходит, это хороший знак: такая эволюция улучшает российское государство и правительство, увеличивает вовлеченность общества в управление государством - и это означает для нас, что Россия становится более надежным партнером. Это пересечение государства и общества делает Россию сильнее. Когда президент два года назад был в России, он сказал: мы хотим, чтобы Россия была сильным партнером. Слабая Россия не соответствует нашим национальным интересам.
- В России в конце прошлого года и в преддверии выборов выросло протестное настроение, такие признаки мы видим по всему миру. Люди недовольны режимами, политиками, ростом налогов. Реформы, которые предстоит провести, чтобы выйти из кризиса, вероятно, спровоцируют новый виток недовольства. Что подсказывает ваша логика специалиста по революциям?
- Ученые не очень хорошие предсказатели политических траекторий, я это знаю по академическому опыту. Я в этом смысле так же плох, как и все остальные ученые. Мы не собираемся решать судьбу внутренней политики России. Но если протесты и повышение налогов приведут к развитию гражданского общества, то это хорошая вещь. В составе президентской комиссии России и США мы создали рабочую группу по развитию гражданского общества, которая занимается всеми вопросами, связанными с обеспечением верховенства закона.
- В российской оппозиции представлены те же лица, что и 10-15 лет назад. Это не беспокоит?
- Многих я, правда, знаю долгое время, но я постоянно узнаю новых людей. Я был поражен, узнав, насколько много в правительстве талантливых людей, и я не знал о них раньше, пока не приехал. И множество неординарных людей работает в бизнесе, и они вовлечены в политику.
- Вы, как и Дмитрий Медведев, активно используете Twitter. Вы думаете, это нужно?
- В Белом доме мы не делаем публичную политику через Twitter. Но здесь я стал его использовать и, как только я начал это делать, возрос охват аудитории. Честно говоря, некоторые люди в сетях неприятны, а некоторые просто отвратительны, но Twitter открыл мне глаза на новый мир, на новых политиков, о существовании которых я даже не подозревал.
| |