|
На пороге вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО) архитекторы оказались в сложнейшем положении: тысячи из них могут оказаться в конце очереди претендентов на новые проекты из-за притока демпингующих иностранных зодчих. Да и сейчас вместо того, чтобы быть значимой фигурой, зачастую отечественный архитектор вынужден идти на компромиссы с заказчиком, что плачевным образом сказывается на внешнем виде спроектированных им объектов.
На пороге вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО) архитекторы оказались в сложнейшем положении: тысячи из них могут оказаться в конце очереди претендентов на новые проекты из-за притока демпингующих иностранных зодчих. Да и сейчас вместо того, чтобы быть значимой фигурой, зачастую отечественный архитектор вынужден идти на компромиссы с заказчиком, что плачевным образом сказывается на внешнем виде спроектированных им объектов.
Тем не менее, выход, по мнению нового президента Союза московских архитекторов (СМА), главного архитектора «Метрогипротранса», академика РАХ, профессора МААМ Николая Шумакова, все же есть, и он заключается в консолидации проектировщиков. О том, как архитекторы будут пробираться «через тернии к звездам» - о создании Палаты архитекторов, о лицензировании профессионалов, о развитии парковой культуры и о том, как и какие архитектурные конкурсы нужно проводить, - Шумаков беседует с корреспондентом РИА Новости.
- Николай Иванович, какие задачи на ближайшие три-пять лет Вы перед собой как архитектор и как глава СМА?
- Основную задачу, и она прозвучала в моей предвыборной речи, сформулировать достаточно просто - это консолидация всех архитектурных сил Москвы. Повод один - нынешнее состояние профессии архитекторов, которое можно охарактеризовать как катастрофу, потому что идет уничтожение профессии. Слово «архитектор» стало уже почти ругательным как в строительной сфере, так и в сфере властных структур. Эта ситуация сильно настораживает, потому что если так будет продолжаться дальше, то наша профессия вообще никому не будет нужна в России и Москве.
В мире иная ситуация, там архитектор - это значимая, мощная фигура.
- С чем Вы связываете такое положение дел?
- Любой заказчик, будь то девелопер или госструктура, считает, что архитектор только вредит ситуации, поскольку входит каждый раз в конфликт с заказчиком, имеющим «ясные» и «определенные» цели построить быстро, дешево и сердито.
Как результат - полное снижение критериев качества жизни и качества сознания, а это уже грозит полной деградацией нашего общества.
И частные предприниматели, и власть должны понять: у архитектора иной вектор мышления, мы занимаемся организацией среды сообразно своим представлениям. Архитектура - это всегда дорого, всегда лишние затраты. Но лишние затраты идут во благо всему человечеству. Может, я громкие слова говорю, но люди должны жить в качественной среде. Жизнь - это качество среды, а среду во многом формирует архитектор. Будет качественная среда, будет уровень жизни иной.
- Но все-таки наши девелоперы периодически обращаются к архитекторам, даже западным «звездам»...
- У нас если используется работа архитектора, то это выглядит следующим образом. Иногда более продвинутые девелоперы неожиданно берут архитектора со звонким именем из западных профессионалов с одной целью - дороже продать.
Доходит до абсурда. Например, проект в Хорошево-Мневниках делался одним известным московским бюро, но на стадии выпуска рабочей документации их отодвинули, и первым лицом среди архитекторов стал один знаменитый голландский архитектор.
А вообще, хотя зарубежных архитекторов у нас принимают с распростертыми объятьями, класс некоторых из них очень низок. В итоге мы получаем продукцию, не соответствующую ни нашим представлениям о светлом будущем, ни представлениям о том, какой должна быть Москва.
Причина, наверное, в том, что низок культурный уровень заказчика в частности и всего общества в целом, а архитектура всего лишь одна из составляющих культуры, пусть в Древней Греции ее и называли матерью мать всех искусств.
Думаю, началось все еще с Хрущева, с 1957 года, когда целью жилищного строительства стало «нам бы похуже, но побольше». Только хорошая архитектура может воспитать нормального, полноценного, полнокровного человека. Панельные же коробки - я имею в виду и «хрущевки», и современные многоэтажки - не создают среду, которая может сделать нормального человека. Если человек живет в бараке, он всю жизнь мысленно и будет жить в бараке, даже если переедет в высотный дом.
- Что может сделать архитектор, чтобы отстоять свою идею?
- Нужна консолидация всех московских архитекторов, чтобы нас на нашей же территории не разбили непрофессионалы, выдающие себя за архитекторов. Поэтому я считаю, что наш союз должен стать мощным, непробиваемым, по-хорошему железобетонным образованием, способствующим продвижению в жизнь качественной среды обитания для современных людей и поднимающим престиж профессии архитектора.
- Как вы думаете, почему сейчас нет всемирно известных российских архитекторов?
- Мы долгое время жили за «железным занавесом», и если только какие-то окошечки прорезали на мировой рынок, то нас там никто не ждал с распростертыми объятиями. И сейчас мы не нужны никому, потому что мы создаем излишнюю конкуренцию.
А те архитекторы, которые к нам приезжают, не всегда и не по всем параметрам соответствуют уровню мировых архитекторов. Например, на Третьей биеннале по архитектуре, которая на днях прошла в Москве, я должен был представить испанского архитектора, который якобы был признан лучшим архитектором мира в 2011 году.
Читаю информационный листочек, который мне дали перед выступлением. Выясняю, что никакой он не лучший, а лучший только его проект определенного дома, причем только в сегменте зеленой постройки.
- И как вы предлагаете московским архитекторам защищать себя?
- К сожалению, одного шага, и даже двух или трех, недостаточно. Надо сделать много последовательных шагов в достаточно короткий срок - год - полтора.
Прежде всего нужно идти в массы при помощи СМИ. Союз должен создать мощную группу пиара, для того чтобы нести архитектуру в массы. И не только постройками, а словом. Надо объяснять - вот это хорошо, а это плохо. Надо доступно рассказывать. Должна быть полноценная «атака» на общество, чтобы культуру представляли не люди из шоу-бизнеса, а профессионалы высшего уровня. Чтобы мы могли объяснить, на какой истории архитектуры, отечественной и московской, мы базируемся и что нас ждет в будущем.
Думаю, что нужны широкие и открытые конкурсы, выставки, форумы, смотры, фестивали. Это есть в нашей программе, но без поддержки СМИ все это бесполезно. В противном случае мы опять будем крутиться в своей мелкой кастрюльке, и нам, архитекторам, будет казаться, что все хорошо. А выйдем за пределы Дома архитектора или Манежа, где проводится фестиваль «Зодчество», и увидим, что на самом деле ничего не изменилось.
- Кстати, как вы относитесь к архитектурным конкурсам, которые сейчас проводятся? Нужны ли такие конкурсы, как Зарядье или конкурс по Мневниковской пойме и что они дают архитекторам и жителям города?
- Да, я знаю, что многие сочли конкурс на концепцию развития Зарядья не совсем профессиональным. Но ведь это был первый опыт творческого соревнования за последние несколько лет, а первый опыт не всегда бывает удачным. По крайней мере, конкурс позволил выяснить отношение общества к архитектуре и показал, что не надо делать в Зарядье. К тому же не нужно забывать, что среди участвовавших в конкурсе 120 авторов или авторских коллективов было много детей, студентов, вообще непрофессиональных коллективов, а из мастеров максимум одно-два бюро.
- Почему конкурс оказался малоэффективным?
- Сверху было высказано пожелание, и результат должен был быть мгновенным. Получилось, что все, кто мог, собрали свои последние силы и выступили в этом конкурсе, но выступили не профессионально, а кто как мог.
| |