|
Европа балансирует на краю экономической пропасти, ее судьба в руках политических лидеров, которые не могут договориться о путях разрешения долгового и банковского кризиса.
Больше, чем когда-либо, перспективы мировой экономики сегодня зависят от неопределенности политического курса. Европа балансирует на краю экономической пропасти: ее судьба в руках политических лидеров, которые не могут договориться о путях разрешения долгового и банковского кризиса.
Политический тупик может столкнуть с «финансового обрыва» США. И даже Китай в заложниках у правительства и зависит от способности и готовности властей стимулировать подъем. «Во сколько обходится неопределенность?» - задается вопросом обозреватель The Economist.
Разрозненные факты и наблюдения свидетельствуют, что цена эта очень высока. Например, клиенты поставщика сетевого оборудования Cisco Systems, по словам главы компании Джона Чемберса, дольше обдумывают решения, и заказы стали менее крупными. Многие говорят, что планируют позже увеличить закупки, но потом добавляют, что все будет зависеть от ситуации на макроуровне.
В Европе компаниям приходится считаться не только с экономическим спадом, но и с риском того, что их инвестиции могут быть переведены в другую валюту или «заперты» с введением ограничений на перемещение капитала. Экономист шведского банка SEB Роберт Бергквист говорит, что несколько их шведских корпоративных клиентов отложили свои инвестиционные проекты из-за того, что не знают, как будет развиваться ситуация с евро.
В прошлом году, когда американское правительство оказалось в опасной близости к предельному уровню заимствований, Барак Обама и республиканцы в Конгрессе не могли преодолеть разногласия по бюджетным вопросам. Вместо этого они отложили проблему на будущее. После провала миссии «суперкомитета» по согласованию статей бюджетной экономии в 2013 году в силу вступят автоматические сокращения расходов, предусмотренные законом. Тогда же, в январе, истекает срок налоговых льгот, введенных Джорджем Бушем.
Маловероятно, что до выборов 6 ноября будет достигнуто какое-то решение, которое позволило бы избежать двойного удара по финансовой базе государства. Поэтому любая компания, являющаяся поставщиком федерального правительства, сейчас в ситуации неопределенности, пишет The Economist.
Экономисты давно догадывались, что неопределенность подрывает экономический рост. Джон Мейнард Кейнс говорил, что инвестиции опираются на ожидания, которые «подвержены внезапным и сильным изменениям». В докладе 1980 года Бен Бернанке, сегодня занимающий пост главы ФРС США, формально описал этот эффект: поскольку в большинстве случаев капиталовложение нельзя отменить, неопределенность повышает ценность ожидания новой информации и таким образом снижает текущую норму инвестиций.
Одним из новейших направлений изысканий является количественная оценка неопределенности. Ник Блум и Скотт Бейкер из Стэнфордского университета и их коллега Стив Дэвис из Чикагского университета создали индекс, который измеряет ее степень. В нем учитываются частота упоминаний в СМИ о неопределенности, связанной с экономическим курсом, количество положений налогового кодекса, срок действия которых истекает в ближайшие несколько лет, и степень расхождений в прогнозах относительно будущей инфляции и государственных закупок.
Индекс достиг максимального за 25 лет показателя в прошлом году - в разгар битвы в США вокруг пересмотра уровня долгового «потолка» и с тех пор остается повышенным. В отличие от него, привычный показатель неопределенности - индикатор волатильности на рынке акций Vix - на сегодня ниже пиковых значений 2009 года, отмечает The Economist.
Блум и его соавторы включили свой индекс в построенную ими модель экономического роста и применили методику, позволяющую отделить влияние чисто экономических факторов за счет анализа таких переменных, как процентные ставки и биржевые котировки. В итоге экономисты подсчитали, что повышение неопределенности в масштабах фактического ее изменения за период с 2006 по 2011 год сокращает реальный ВВП на 3,2% и стоит экономике 2,3 млн рабочих мест.
Стоит, однако, принимать это с определенной долей скептицизма, предупреждает обозреватель The Economist. Такие выкладки свидетельствуют о взаимосвязи между неопределенностью политического курса и замедлением экономического роста, но необязательно о том, что первое является причиной второго.
В конечном счете, многие кардинальные шаги правительства были ответом на беспрецедентные экономические проблемы - падение рынка недвижимости, банкротство финансовых институтов и рецессию. Именно они больше всего подрывали экономический рост.
Если бы власти ничего не предпринимали, неопределенности в отношении их действий было бы меньше, но кризис был бы намного более разрушительным, комментирует издание.
Авторы, ссылаясь на анализ в динамике откликов модели на изменения переменных, пишут, что, по меньшей мере, рост индекса неопределенности предвосхищает снижение объемов производства, инвестиций и занятости.
| |